Аппаратные методы лечения в дерматологии и косметологии

Юлия Каленичина:

Здравствуйте, дорогие друзья, вновь в эфире программа «Точка приложения», и с вами мы, ее ведущие, Оксана Михайлова и Юлия Каленичина. Тема сегодняшней беседы – аппаратные методы лечения в дерматологии и косметологии. И гость нашей программы – Швец Ольга Игоревна, врач-дерматовенеролог, косметолог, сертифицированный тренер по аппаратной косметологии. Здравствуйте, Ольга Игоревна. Это теперь называется тренер?

Ольга Швец:

Это как еще одно ответвление, теперь называется тренерство, когда ты можешь обучать других, как работать на машине, как автоинструктор.

Юлия Каленичина:

С чего началось применение аппаратных методов лечения, о чем это?

Ольга Швец:

Применение методов физического лечения, тем же самым светом, началось еще в Древнем Риме, Древней Греции, когда Гиппократ натягивал красные тряпки, через них проходил свет, и наблюдал, что больным становится лучше. Но если мы говорим про основоположников современного лечения светом, а это аппаратная косметология низкоинтенсивного излучения, то был физик Нильс Финсен, который начал свои исследования, эксперименты, стал лечить пациентов с красной волчанкой. И каково же было его удивление, когда после ряда долгих лет исследований и в моменте людям становилось лучше. Впоследствии за это присудили Нобелевскую премию. А уже XIX, XX века стали богаты на открытие лазеров в косметологии, широкополосного импульсного цвета, и тут все наши известные корифеи науки: и Голдман, и Фитцпатрик, и Экхаус, то есть те фамилии, которые любой дерматолог хорошо знает.

Оксана Михайлова:

Что из себя представляет аппаратная косметология и как в них не запутаться?

Ольга Швец:

В современном мире запутаться очень легко, особенно если мы будем смотреть рекламу проспектов множества клиник, они будут пестреть разными технологиями, аппаратами, и каждый будет считать, что именно наш самый уникальный. Но если мы приблизительно понимаем, что есть на рынке, то будет достаточно легко разобраться. Есть лазеры, они бывают определенной длины волны и есть определенный хромофор. Что такое хромофор в простонародье? Есть мишень, а наш лазер – это пистолет, который попадает только в эту мишень. И есть широкополосный импульсный свет, может быть много мишеней, просто нам нужно выбрать и поставить нужную пулю. Есть низкоинтенсивный, когда лечение мягким светом.

Оксана Михайлова:

Долго и не больно, а можно быстро, но потерпеть.

Ольга Швец:

Именно так и есть, долго и не больно – это физиотерапия. Но тут долго, то есть часто, как в санаторий мы приезжаем, каждые 2-3 дня у вас будет процедура. Так и тут, каждые 2-3 дня мы лежим под ЛЭДом – это низкоинтенсивный свет.

Юлия Каленичина:

Все это называется фототерапия или как-то иначе?

Ольга Швец:

Фототерапия – это более распространенный термин. Если мы говорим о фототерапии в современной косметологии, то это больше ассоциируется с технологиями IPL, BBL, BPL, лечение светом. Но если брать сам термин, то фототерапия, лечение светом, можно применить и к низкоинтенсивному, когда мы поочередно включаем какой-то свет. Есть специальный аппарат, под который вы ложитесь, свет определенной длины волны, мы его видим как радужки, то есть это может быть синий, зеленый, желтый, красный.

Оксана Михайлова:

А что мы лечим по этим светом?

Юлия Каленичина:

Дерматологические заболевания.

Ольга Швец:

И не только, это большой спектр дерматологических заболеваний в зависимости от того, какой мы выберем аппарат. Если высокой интенсивной мощности, низкой интенсивной мощности, это могут быть и акне, и розацеа. Низкоинтенсивные прописаны в клинических рекомендациях лечения красного плоского лишая. Но известно, что космонавтам восстанавливают красным цветом после того, как они возвращаются с орбиты, восстановление после джетлагов тоже светом, то есть при длительных перелетах, при смене часовых поясов. Допустим, мы улетели – было 2 часа дня, прилетаем – время 3 часа, сбой биоритмов, то есть чтобы привести наш организм в норму и восстановить биологические часы, мы воздействуем более прицельно на митохондрии и так далее, запускаем определенные химические процессы и восстанавливаем людей. Депрессии лечатся зеленым цветом, очень хорошо работает, все мы нервные, и периодически под зеленым очень хорошо.

Юлия Каленичина:

Вы перечислили ряд неких аппаратов. А поподробнее, в чем отличие IPL-систем от лазеров? Это же не одно и то же?

Ольга Швец:

Нет, это не одно и то же. Можно представить, что IPL – это как большой кухонный комбайн, рассеянный свет. У нас есть длинные волны, в разных машинах они могут быть по-разному, но, как правило, от 400 до 1200 нанометров, видим радугу. Мы можем взять определенный фильтр, как для кухонного комбайна насадка, у нас определенное количество насадок, вставить его в аппарат, он отсекает определенную длину волны, и мы можем получить, зная, на какой хромофор, то есть на меланин, гемоглобин в коже работает, определенный эффект. Чтобы достигнуть другого эффекта, мы можем взять другую насадку.

Юлия Каленичина:

Визуально человек видит это отличие?

Ольга Швец:

Нет, он просто видит вспышку и ощущение не сказать, что ожога, но хлесткого, как будто резинку берут.

Юлия Каленичина:

То есть импульс света вызывает определенные ощущения.

Ольга Швец:

Говоря умными научными словами, идет эффект селективного фототермолиза. Зная, на какой хромофор, например, есть меланин, мы знаем, что на него лучше всего воздействуют 510 и 560-е волны, мы выставляем его.

Юлия Каленичина:

Если нужно убрать пигментные пятна.

Ольга Швец:

Да, он поглощает энергию света и потом просто разрушается. Для сосудов выбираем нужную длину волны или при акне. Зная проблему, мы берем определенный фильтр в одном аппарате и отсекаем его.

Если мы говорим про лазеры, то это не кухонный комбайн, где мы подбираем разные ножи. Это всегда один моноаппарат, то есть всегда одна длина волны, возьмем 1064, мы знаем, что у нее хромофор – это гемоглобин сосудов, и мы работаем непосредственно с ней. Либо длина волны может быть 2940, то есть разные истории.

Оксана Михайлова:

Болевые ощущения зависят от длины волны?

Ольга Швец:

Нет, больно практически всегда.

Юлия Каленичина:

То есть это болезненный метод?

Ольга Швец:

Он дискомфортный, не сказать, что болезненный.

Оксана Михайлова:

Как крапива, примерно такое же ощущение. Обезболить как-то можно?

Юлия Каленичина:

Можно, это же локальное воздействие.

Ольга Швец:

Не всегда. Если мы говорим о процедурах IPL, то это по всему лицу и можно захватить зону шеи, декольте. Если мы говорим про лазеры, есть александритовый лазер, все его знают, он используется для эпиляции, длина волны 755, это же ноги, другие зоны, достаточно обширные.

Оксана Михайлова:

Это же нежные места, зона бикини, но красота требует жертв. А чем отличается IPL, BBL, BPL?

Ольга Швец:

Маркетингом. На самом деле, все это об одном и том же с точки зрения физики. Все это комбайн, широкополосный импульсный свет. Просто есть машины, где одна лампа дает одну вспышку, есть машины, где две лампы дают вспышки в половинной мощности, есть машины, где есть одна лампа и уникальный сдвоенный импульс, это как раз про историю BPL. Дальше это все больше маркетинговая история.

Оксана Михайлова:

Я решила что-то себе подправить и выбираю какие-то косметические процедуры. Я, как потребитель, выбираю фирму, в которую я хочу обратиться за косметической помощью. На какие три буквы мне надо обратить внимание?

Юлия Каленичина:

У них только IPL, а я хочу на BPL, мне больше это нравится. Или же это вообще не имеет никакого значения?

Ольга Швец:

На ФИО врача, потому что аппараты могут быть разные, но тут вопрос, как мы будем на них работать. От оператора все очень сильно зависит. Можно работать на одном заоблачно дорогом аппарате плохо, а можно на более простом аппарате работать потрясающе хорошо.

Оксана Михайлова:

То есть эффект будет одинаковый? Должен быть хороший специалист, без разницы, на каком аппарате, или стараться выбирать определенные три буквы?

Ольга Швец:

Эти буквы – IPL, BBL, BPL – просто, чтобы мы понимали, что это такое. Аппараты нужно смотреть, но это из серии мы поедем на разваливающейся машине, которая непонятно где произведена, или есть аппараты, прошедшие испытания, давно себя зарекомендовавшие.

Юлия Каленичина:

Ольга Игоревна, Вы сейчас произнесли такое слово, что зависит от оператора. А врач – это не оператор, а кто-то другой?

Ольга Швец:

Врач и делает.

Юлия Каленичина:

Аппаратные методы лечения – это только про косметический эффект, если мы возьмем розацеа, либо излечение заболевания? Мы просто убираем симптом либо лечим само заболевание, более глубинное воздействие?

Ольга Швец:

Говоря конкретно о розацеа, то это хронический дерматоз, доказано, что он будет затихать и обостряться. Здесь мы будем работать непосредственно на сосуды, будем убирать симптом, который очень сильно беспокоит наших пациентов. Невозможно этого добиться консервативными методами, то есть наружными препаратами, а именно IPL либо лазерами с определенной длиной волны эти сосуды мы очень хорошо убираем. Более того, если мы будем говорить про акне, применяя IPL на определенном фильтре, мы будем воздействовать непосредственно на причину, то есть на бактерии. Акне – это вульгарные угри, хроническое кожное заболевание, характеризующееся проявлением закрытых, открытых комедонов, папуло-пустулезных высыпаний.

Юлия Каленичина:

Угревая сыпь, которая портит кожу, делает ее неровной, образуется рубцовая ткань. Кто-то выдавливает, ковыряет, кто-то ходит бесконечно на чистки, но все равно кожа остается неровной. А здесь получается, что можно кожу сравнять и сделать более аккуратной.

Ольга Швец:

В зависимости от того, какой мы аппарат выберем, у определенного пациента мы можем использовать лечение широкополосным импульсным светом, потом взять на лазерную шлифовку с длиной волны 2940, то есть убрать воспаление одним методом, а потом довести до идеала другим методом. В зависимости от того, как работает врач, и зная, какая точка приложения.

Юлия Каленичина:

Возраст имеет значение? 18-летняя девушка или юноша обращается, и все это отшлифовать, отполировать, либо женщина в 50-55 захотела сделать свое лицо красивым.

Ольга Швец:

Мы работаем со всеми пациентами, эффект будет в любом случае. Понятно, что у пациентов 20-30 лет чисто физиологически за счет более активной выработки коллагена и эластина он будет более яркий, меньше сеансов потребуется. Там есть определенные нюансы, что мы выбираем, какие параметры либо какие насадки, здесь будет разница. Но на удаление винных пятен, сосудистые пятна, они бывают врожденные, мы можем брать не с нуля лет, но с раннего возраста только с согласия родителей, тут мы учитываем законодательство, как нам разрешено работать с пациентами, с детками особенно.

Юлия Каленичина:

Какие противопоказания к применению этих методов, местные или общие, как в косметологии, так и в дерматологии?

Ольга Швец:

Противопоказаний много общих, которые для всех аппаратных методик, это различные онкозаболевания, острые инфекционные процессы, как общие, так и в месте воздействия, при герпесе пациентов мы не берем. Это могут быть системные заболевания, и в зависимости от того, какой мы выберем аппарат, это может быть фототип кожи пациента, потому что если много пигмента меланина, смуглый после загара, пациентов мы брать не будем.

Юлия Каленичина:

Вы изначально рассказывали про то, что при СКВ, системной красной волчанке, мы можем помочь этими аппаратами, или сейчас на это наложено табу?

Ольга Швец:

Мы можем поработать со светом, но с низкоинтенсивным. Если мы будем говорить о высокоинтенсивном, IPL лазере, то здесь очень аккуратно. Системные препараты, которые принимают пациенты, тут тоже могут быть противопоказания. Фоточувствительность повышается, те же самые системные ретиноиды либо определенные группы антибиотиков могут привести к ожогу, индивидуальный подход.

Оксана Михайлова:

Какие могут быть осложнения?

Ольга Швец:

Как правило, это ожоги. Может быть вторичное инфицирование, если большая раневая поверхность, особенно после шлифовок. Если мы говорим про глубокие ожоги, могут быть рубцы, вторичная пигментация, то есть одно лечим, другое калечим. Но тут очень сильно зависит от того, какие параметры мы выставляем на конкретном аппарате. Гематомы могут быть.

Юлия Каленичина:

Если ожоговая поверхность, может инфицироваться, но я не думаю, что столь частые осложнения. Все зависит от человека, который сидит за этим аппаратом. Если у него все нормально со знаниями, с головой, с опытом, то все должно пройти хорошо. Я думаю, что многим людям помогают аппаратные методы лечения.

Оксана Михайлова:

Я согласна, что сразу будет другой уровень жизни, особенно в молодом возрасте.

Юлия Каленичина:

Мне кажется, что не только в молодом, женщины определенного возраста начинают страдать либо при каких-то заболеваниях оволосением на лице. Мы говорим о зоне бикини, а если поговорить о лице, это очень серьезная ситуация, и эти методы могут помочь. Еще купероз, когда сосудики появляются на лице: и рожала, и не спала, и работала, слезы проливала, пока воспитывала, и все повылезало на лице, а хочется же быть красивой в любом возрасте. Розацеа и куперозом проявляется, бесконечные покраснения, шелушения, раздражения. Угри, про которые мы говорили, кто-то живет с этим всю жизнь и мается.

Оксана Михайлова:

Гнойничковые тоже можно?

Ольга Швец:

Конечно. Есть папуло-пустулезная форма розацеа, акне, угри – это тоже все гнойничковое.

Юлия Каленичина:

Можно этим лечить псориаз? Допустим, околоволосистая часть головы, часто на лицо заползает.

Ольга Швец:

По клиническим рекомендациям, если аппаратная, то там будет идти узкополосный свет, это больше к физиотерапии, лечение есть. Тут будет вопрос аппарата, какой мы выберем. Если мы говорим про свет низкой интенсивности, то вне стадии обострения можем положить пациента, но это не прописано в клинических рекомендациях.

Юлия Каленичина:

Давайте по пунктам для наших слушателей расскажем, какие заболевания подлежат такому лечению.

Ольга Швец:

В первую очередь розацеа, акне, то есть самые яркие, распространенные, если мы говорим о высокоинтенсивном. Говоря про лечение светом, это может быть и красный плоский лишай, и обострение акне, розацеа. Удаление новообразований, то есть лечение винных невусов, лечение гемангиом, мелазм – это пигментация, тоже туда.

Оксана Михайлова:

Аппаратные методы лечения заменяют стандартное медикаментозное лечение или в помощь?

Ольга Швец:

Это в помощь, в любом случае при лечении тех же самых акне мы не забываем, что у нас сначала идет наружная стандартная терапия. Мы назначаем ретиноиды, либо азелаиновую кислоту, либо антибиотики, но эта вся фототерапия идет в помощь. Либо можно обходиться без этого, но когда совсем легкие стадии заболевания, тут есть свои определенные нюансы. При тяжелых формах акне мы не возьмем на аппаратку, сначала выведем более-менее в ремиссию, а потом долечим. Розацеа – то же самое, мы сначала пролечиваем и когда видим только сосудистый компонент, тогда уже берем на процедуры. Это еще один инструмент в нашей практике, то, с чем мы можем работать помимо стандартных методик лечения.

Юлия Каленичина:

Ольга Игоревна, а что такое фотосенсибилизаторы?

Ольга Швец:

Понятие к нам пришло из онкологии. Это вещества, которые способны накапливаться в поврежденных клетках дермы, и при воздействии определенного света, низкой интенсивности или высокой интенсивности, они эти клеточки разрушают. Почему из онкологии? Были базилиомы, это онкозаболевание, угла глаза, куда очень тяжело подобраться. Наносили фотосенсибилизатор, пациента клали под определенный спектр света, и постепенно эти пораженные клетки уходили, замещались здоровой кожей. Иногда было невозможно достигнуть стопроцентного эффекта, но, тем не менее, это очень помогало. Потом поняли, что кожа вокруг тоже обновляется, и мы, как коллеги, взяли в косметологию это открытие. И дальше началась эра фотосенсибилизаторов в косметологии, когда мы наносим специальные вещества, то есть производные, накапливаются в клетках, кладем под свет, и мы можем применять это как в лечении определенных заболеваний, так и в общем уложении. А есть специальные фотосенсибилизаторы, даже нанеся их на лицо без применения аппаратной косметологии, выйдя под солнышко, под свет, мы тоже будем получать лечебный эффект.

На фото моя коллега, мы делали процедуру фототерапии IPL, BBL, BPL. Был достаточно сильный купероз, розацеа, и после 3-4 процедур все стало проходить. Могут быть побочные эффекты от процедуры, мы можем получить гематомки, если работаем с сосудами, это все потом заживет, но при этом общий эффект – выравнивание цвета лица, уменьшение сосудистого компонента – достаточно большой. Для девушек, и не только, для многих мужчин это очень хорошо повышает качество жизни . То, чего мы не могли добиться с помощью наружной терапии, аппаратная косметология очень хорошо помогает.

Оксана Михайлова:

Как часто можно использовать аппаратную косметологию?

Ольга Швец:

Будет зависеть от конкретного аппарата. Низкоинтенсивный свет – раз в 3-4 дня можно проводить процедуру. Если мы говорим про лазеры либо IPL, то есть широкополосный импульсный цвет, интервалы будут от трех недель. Три недели, месяц, полтора месяца, в зависимости от конкретного аппарата.

Юлия Каленичина:

Почему некоторые пациенты боятся, не идут, и все?

Ольга Швец:

Многие боятся побочных эффектов и осложнений. Прежде чем куда-то пойти, мы открываем интернет и начинаем читать, что же было, что же стало. Интернет – это не всегда правдивые отзывы.

Юлия Каленичина:

Чаще отзывы пишут негативные, если что-то не сложилось. А если что-то сложилось, таких людей большинство, они просто не пишут, довольствуются результатом.

Ольга Швец:

Боятся побочных эффектов, плюс многих отпугивает цена.

Оксана Михайлова:

Что так дорого-то?

Ольга Швец:

Потому что дорого стоит сам аппарат, цена IPL, BPL либо какого-нибудь лазера начинается от нескольких миллионов. Дорого стоит обучение врачей. Врач учится не один год, плюс постоянное повышение квалификации, плюс, когда врач работает на аппарате, он берет на себя ответственность за пациента и за процедуру. День-два после процедуры мы на связи с пациентом, из этого складывается цена.

Юлия Каленичина:

К счастью, пациенту не надо покупать лазер и обучать врача, он берет несколько процедур, поэтому хотелось бы понять – это несколько тысяч или несколько десятков тысяч?

Оксана Михайлова:

Платим за каждую процедуру или сразу за комплекс?

Ольга Швец:

Все очень индивидуально. Если небольшой участок, удаление образования – это одна цена. Если мы говорим про большой комплекс, где много вспышек – это другая цена. Лазерная шлифовка – третья, очень большой разброс цен.

Юлия Каленичина:

Человек со средним достатком может позволить себе раз в год сделать такое лечение?

Ольга Швец:

Конечно, может. Тут даже вопрос не в достатке, а в отношении к себе, сколько вы готовы потратить на себя.

Оксана Михайлова:

Плюс человек платит за процедуру и еще за 2 дня потом возможности консультироваться, это тоже входит.

Ольга Швец:

За спокойный сон врача.

Юлия Каленичина:

Тем не менее, сейчас это распространено, ведь это востребовано.

Ольга Швец:

Очень распространено и очень востребовано.

Оксана Михайлова:

А есть половая привязанность? Больше ходят мужчины, женщины? Возрастные люди ходят?

Ольга Швец:

Безусловно, женщины больше, потому что женщины больше уделяют внимание своей внешности. По возрасту очень разнообразно, зависит от каждого конкретного пациента.

Оксана Михайлова:

Мужчины ходят?

Ольга Швец:

Мужчины тоже ходят, просто в процентном соотношении их меньше.

Оксана Михайлова:

Скорее, мужчины ходят не для красоты, а когда действительно нужно, по заболеваниям.

Ольга Швец:

При развитом куперозе, эритематозной форме розацеа, если это медийная личность, то, конечно, ходят.

Оксана Михайлова:

В ОМС не входит.

Юлия Каленичина:

Сколько в основном надо сеансов? И как часто их надо делать? Я понимаю, что зависит от самого заболевания, которое мы лечим.

Ольга Швец:

Проще отталкиваться от конкретной нозологии. При розацеа процедуры раз в 3-4 недели и для лечения 5-6 процедур минимум. Как правило, мы проводим эти процедуры в осенне-зимний период, то есть раз в год пациенты проводят курсы, первый год он будет наиболее интенсивный. Если мы убираем основную часть проблемы, говорим о сосудах, их становится значительно меньше, то делаем перерыв на лето и потом продолжаем, но количество процедур может быть гораздо меньше, потому что сосудов уже меньше. Понятно, что они будут появляться вновь, потому что пока мы живем, коллатерали образуются, это абсолютно нормально, и мы знаем, что розацеа – хронический дерматоз. Но курс процедур уже будет меньше, чем при первичном обращении.

Оксана Михайлова:

Если я хожу на эту историю в ноябре месяце, то можно деньги подкопить.

Юлия Каленичина:

А если мы будем говорить об удалении растительности? Сначала нужно почаще приходить, убивать волосяные луковицы, и даже если первично обращаться, как часто надо это делать?

Ольга Швец:

Тут все очень близко, так же интервал между процедурами раз в месяц первые 3-4 процедуры, потом интервал постепенно увеличивается, раз в 5-6 недель, делается около 10 процедур, а дальше идут поддерживающие процедуры, она может быть раз в несколько месяцев и даже потом доходит до раз в полгода или раз в год.

Юлия Каленичина:

На волосистой части можно что-то лечить, допустим, раздражение?

Ольга Швец:

Можно на волосистой части головы проводить лечение.

Оксана Михайлова:

Волосы не страдают?

Ольга Швец:

В зависимости от того, какой аппарат мы выберем. Мы можем положить под низкоинтенсивный свет и наоборот, простимулировать рост волос.

Юлия Каленичина:

Можем ли мы полечить алопецию?

Ольга Швец:

В некоторых центрах сейчас продаются кепки, которые пациент носит, где светит свет, стимулирует рост волос.

Оксана Михайлова:

Светящаяся кепка позволяет вырастить волосы на голове?

Ольга Швец:

Не могу ответить на этот вопрос, я с этим не работала, но есть специальные аппараты, с которыми я действительно сталкивалась, это лайты, они работают очень хорошо.

Юлия Каленичина:

Невусы являются противопоказанием? Родинка находится в зоне воздействия, можем ли мы ее обойти, или же вообще нельзя воздействовать?

Ольга Швец:

Можем, мы ее обходим, не задеваем, либо, если говорим про большую проработку, просто закрашиваем невус, есть специальные косметологические карандаши белого цвета, либо берем обычный канцелярский корректор и закрашиваем, потому что там нет хромофора,  белый цвет, не к чему притянуться.

Юлия Каленичина:

Если человек альбинос, совсем нет пигмента, может ли это быть противопоказанием?

Ольга Швец:

А что мы будем у него лечить?

Юлия Каленичина:

Вульгарные угри.

Ольга Швец:

Это не противопоказание. Если бы он был четвертого-пятого фототипа, с более темной кожей или после загара, это будет являться, потому что там много хромофора, меланина, и мы можем скоагулировать поверхность кожи. А с альбиносами все прекрасно.

Юлия Каленичина:

И витилиго тоже не является противопоказанием.

Ольга Швец:

Витилиго при лечении фотодинамической терапией и светом, наоборот, это показание, зависит от конкретного аппарата, от того, что мы хотим добиться, что-то будет подходить, что-то нет.

Юлия Каленичина:

Аппаратная косметология есть только в частных медицинских центрах или же и в муниципальных, но лечение только платное?

Ольга Швец:

Есть и в государственных медицинских центрах, но лечение действительно платное. Хотя есть определенные частные клиники, где аппаратная косметология входит программу ДМС, но в ОМС нет.

Юлия Каленичина:

Спасибо большое, Ольга Игоревна. Главное, что есть выход, и это действительно помощь во многих ситуациях. Спасибо большое, что были с нами. Всего доброго, всем здоровья.