Должен ли оперировавший хирург подключаться непосредственно к процессу реабилитации? Или достаточно коммуникации для реабилитолога, который может задавать вопросы хирургу?

Существует довольно обширное мнение, довольно большой массив хирургов, я думаю, что в России это процентов 95-98, которые считают, что телемедицина в хирургии малодоступна, практически, невозможна. С другой стороны, в сентябре-октябре прошлого года, в Новом Орлеане, на американской конференции по телемедицине был хирург-проктолог, который говорил, что, в общем-то, он использует телемедицину, как вполне жизнеспособный инструмент в хирургии. Как вы считаете, в наших реалиях насколько глубоко может зайти хирург в своих изысканиях и методах?

Когда заговариваешь с врачами о телемедицине, сразу абсолютно правомочно возникают вопросы: «Ладно, терапевтическая рекомендация, а хирургия? А гинекология? А роды принять? А урологические какие-то методики и так далее?». Есть ситуации, в которых без непосредственного контакта врача и пациента проблему решить невозможно. Никто не собирается замещать эти технологии телемедициной. Но никогда, ни один хирург, который проводил операцию пациенту, своего больного не бросает впоследствии, ведь мы отвечаем за нашего пациента после проведенной работы.  Он оставляет свой мобильный телефон и электронную почту, говорит: «Если что, обращайтесь и спрашивайте». Конечно, удел хирурга оперировать; конечно, хирург не будет сидеть перед камерой и проводить по скайпу сеанс реабилитационной медицинской методики с пациентом. Это не его работа. На этапе реабилитации нужна мультидисциплинарная команда. Но хирург всегда может подключиться, дать какой-то совет. Он ведь знает, как выполнял операцию, какие есть риски у пациента, что нужно учесть впоследствии этой операции. Это его знания. Конечно, врач не будет устраняться от своего больного ни на каком этапе.