Молочная желе­за у несовершеннолетн­их

Марина Травина: Добрый день, вы смотрите программу «Популярная маммология». С вами в студии врач-маммолог Травина Марина, с удовольствием представляю своих гостей, это Сергей Михайлович Шарков – заместитель руководителя хирургической службы Морозовской больницы, и Елена Валерьевна Паленова – директор Международного центра культуры, искусства и духовного возрождения. Добрый день всем. 

Сергей Шарков: Здравствуйте.

Елена Паленова: Здравствуйте.

Марина Травина: Хирурги славятся тем, что хотят что-нибудь отрезать и тем самым решить проблему. С молочной железой так нельзя, как обстоят дела в Морозовской больнице?

Сергей Шарков: Это не совсем так. Говорят, что хорош тот хирург, который может отказаться от большинства операций. Департамент Здравоохранения г. Москвы понял серьезность проблемы с ситуацией по репродуктивному здоровью детей и подростков. Он создал на структуре Морозовской больницы Центр репродуктивного здоровья детей и подростков, который объединил в себе несколько специальностей: гинекология, урология-андрология, эндокринология – на которых держится наше репродуктивное здоровье. Там большая диагностическая база и возможности: через отделение гинекологии проходит более 2,5 тысяч девочек в год.

Марина Травина: Получается, что Морозовская больница скоропомощная, туда везут с ургентными состояниями. А любой житель России может туда обратиться?

Сергей Шарков:  Морозовская больница работает в системе ОМС, дети приходят и по направлению в плановом порядке с патологией, которая лечится в Морозовской больнице, где есть койки по системе обязательного медицинского страхования. Безусловно, поступают дети, которые доставляются бригадой скорой помощи. Им в полном объеме из средств обязательного медицинского страхования, оказывается медицинская помощь.

Марина Травина: Наша медицина и вся страна сейчас меняется. Я знаю, что скоро откроется новый корпус, насколько он готов? Насколько он отличается, от корпусов старого оснащения?

Сергей Шарков: Да, он уже на выходе, и я думаю, что к июлю-августу будет новоселье. Новый корпус по своей архитектуре, оснащению будет соответствовать лучшим клиникам Европы. Сейчас очень большой врачебный потенциал, много профессоров. Морозовская больница является базой 3-х университетов медицинских, будет внедрение новых технологий. В структуре Центре репродуктивного здоровья работает 6 докторов медицинских наук.  

Марина Травина: Молочная железа – лакмусовая бумажка всего гормонального здоровья. Если есть проблемы в молочной железе, обязательно стоит привлекать смежных специалистов.

Сейчас есть обмены опытом или все останавливается на международных конференциях?

Сергей Шарков: Есть договорённости с европейскими клиниками, есть возможность послать специалиста учиться в выбранную им клинику либо в заграничный университет. Есть администрация идет навстречу, то с удовольствием посылают по возможности учиться опыту и развивать новые технологии.

Молочная железа – важный орган. Если есть проблема с молочной железой, нужно обязательно идти к врачу и искать причину в различных системах организма

Елена Паленова: В Морозовскую больницу может приехать ребенок даже из самого дальнего региона, что ему для этого нужно?

Сергей Шарков: Направление от педиатра, форма, утвержденная Министерством здравоохранения 57-У. У нас лежат дети с разных городов: от Калининграда до Владивостока.

Марина Травина: До Москвы они добираются за свой счёт?

Сергей Шарков: К сожалению, да, потому что Обязательное медицинское страхование не подразумевает оплату дороги до места оказания помощи.

Елена Паленова: Бывали ли у вас настолько сложные случаи, что вы привлекали зарубежных коллег к консультированию по этим случаям?

Сергей Шарков: Да, мы можем консультировать даже по телемедицине. Особенно если это непонятные биопсийные вещи, морфология. Мы не можем уточнить её, мы посылаем фотографии, посылаем сами стекла, нам присылают ответ, помогают наши зарубежные коллеги. Это исключительно из дружеских и коллегиальных отношений.

Марина Травина: По маммологии нет отдельной специальности, из-за этого нет статистики по всей России. Сколько патологий по Морозовской больнице связано с молочной железой?

Сергей Шарков: По Москве по данным Департамента здравоохранения на 100 тысяч населения дети до 14 лет – доброкачественная дисплазия молочной железы 3,1 %, а в группе детей 15-17 лет она уже составляет 19,8 %.

 Через отделение гинекологии за год проходит больше 2,5 тысяч детей из всех регионов нашей необъятной страны. Фиброаденома молочной железы – 24 девочки. Это информация за год.

Марина Травина: Я боюсь, что через моё отделение в Научном центре здоровья детей проходит больше человек. Когда стали смотреть молочную железу у подростков, оказалась, что практически у каждой десятой мы выявили кистозное образование под соском благодаря ультразвуку. Так как ультразвук не включён в скрининговые программы для детей, эта патология теряется.

Сергей Шарков:  Кроме фиброаденомы еще больше 100 девочек поступает с маститами. А это кисты. Получается, что проходит около 150 девочек с патологией молочной железы за год, это достаточно большое количество в городской больнице.

Вы уже говорили, что нет специальности маммолог. Этим занимаются люди, которые занимаются практически онкологией. Я думаю, что нужно писать, объяснять, чтобы вводили такую специальность. От состояния наших молочных желез зависит вскармливание детей, их последующее здоровье, это грядущее поколение.

Марина Травина: Насколько новые технологии активно внедряются в программы ОМС?

Сергей Шарков:  Правительство выделило высокотехнологическую помощь в рамках ОМС. Есть высокотехнологическая медицинская бюджетная помощь, а есть в рамках обязательного медицинского страхования – высокотехнологическая медицинская помощь. Она и оплачивается немножко по-другому, она развивается. Рано или поздно вся высокотехнологическая медицинская помощь перейдет в рамки ОМС, в которой работают все больницы, все медицинские учреждения.

Марина Травина: Действительно ли в России стал развиваться медицинский туризм?

Сергей Шарков: За последние годы медицина сделала громадный шаг вперед в оборудовании, у нас появились самые современные диагностические средства, мы можем проникнуть в любой участок нашего организма эндолюминально, эндоскопически, при помощи лучевой диагностики. Проведена большая работа, оснащены практически все поликлиники, почти везде есть ультразвуковой аппарат экспертного класса.

Елена Паленова: Как часто привлекается врач-маммолог при проведении операции на молочной железе, ведь хирург может и проглядеть?

Сергей Шарков: Нет такой специальности – врач-маммолог. Есть общие хирургические основы. Но мы можем приглашать взрослых специалистов. Не так давно у нас была барышня с гипоплазией одной из молочных желез. Одна грудь провисла, ее надо поднимать, делать пластику, девушке 17,5 лет. А на другой груди ставить эндопротез.

Марина Травина: Но у нас по законодательству нет пластических операций для детей до 18 лет.

Сергей Шарков: Ей 17,5, будем надеяться, что она ещё полгода продержится. Это очень важная проблема, ей не раздеться в душе, в бассейне. Мы консультировались со взрослыми пластическими хирургами, было принято решение, что ребенка пора уже оперировать, она готова. Была консультация психолога, она готова.

Марина Травина: У меня как раз вчера была мама с асимметрией, и она привела 11-ти летнюю дочку, чтобы мы посмотрели, насколько у девочки может быть асимметрия.

Сергей Шарков: Это очень правильный подход, который редко встречается у родителей.

Марина Травина: С одной стороны молочную железу должны вести врачи акушеры-гинекологи, с другой стороны статистика нас отправляет по молочной железе в мочеполовую систему.

Сергей Шарков: Нужно писать в Минздрав, чтобы поменяли учет и статистику. Например, доброкачественная дисплазия молочной железы – это расстройство внутреннего устройства, все это дело надо отнести в мочеполовую систему, это больше традиционно.

Марина Травина: Надо, чтобы был не месячный курс подготовки гинекологов по молочной железе. Должна быть кафедра, где более длительно обучают этому.

Сергей Шарков: Чтобы вы поставили ультразвуковой диагноз, у вас должна быть лучевая профессиональная первичная диагностика. Если это относится к мочеполовой системе, вы должны быть еще и гинекологом, и онкологом, если это доброкачественное новообразование.

Марина Травина: Хирурги, удалив опухоль, иногда забывают о косметике. А молочная железа – это орган женственности, никакие рубцы нам не нужны. Как обстоят дела в этом отношении, как бы нам думать не только о здоровье, но и о красоте?

Сергей Шарков: Детские хирурги в тех учреждениях, где мне доводилось работать, двумя руками за косметику. Сейчас на основных операциях даже делаются внутрикожные швы. Также врачи переходят на лапароскопические операции. Операции на молочной железе должны быть без рубцов. Но не всегда это зависит от хирурга. Есть свойство кожи, например, образование келоидных рубцов, от этого никуда не деться. Сейчас разрабатываются препараты, мази, примочки, шлифовальные вещи.

Елена Паленова: На что родителям мальчиков нужно обращать внимание, когда у детей начинается пубертатный период?

Сергей Шарков: Эти вопросы неоднократно поднимались, и Министерством здравоохранения расписан алгоритм осмотров детей у урологов-андрологов. Нужно показывать ребенка урологу-андрологу. Мальчиков в пубертате нужно показывать каждый год, если ничего не беспокоит. Если что-то беспокоит, боли, визуальные изменения, надо вести ребенка к урологу-андрологу.

Марина Травина: Но во взрослой практике специальности уролог-андролог нет, а в детской уже успели ввести эту специальность.

Сергей Шарков: Мне задавали вопросы, мы были на Конгрессе по репродуктивному здоровью, и взрослые урологи говорили, как нам удалось этого добиться. Официально андрологии не существует, есть урология, так же, как и с маммологией. Детские урологи-андрологи смогли выбить свою специальность. Они смогли выделить многие заболевания, которые раньше не выделялись. Поднимаются вопросы по мальчикам, например, паховая грыжа. У девочек есть яичник, круглая связка матки, которую можно повредить, и начнутся проблемы репродуктивного здоровья. У мальчиков проходит семенной канатик, куда входит вена, артерии и семявыносящий проток. Но при привязке семявыносящего протока человек будет бесплодный.

Марина Травина: Какова статистика беременностей у подростков?

Сергей Шарков: На 100 тысяч детского населения в возрасте 15-17 лет выделяется 37 беременностей девушек, беременности и роды. 37 девушек рожают. Здесь нет того, кто прерывает беременность на раннем сроке. Мне кажется, пусть лучше рожают, но здесь важна профилактика.

Марина Травина: Иногда приходят пациенты в 45 и планируют первую беременность.

Сергей Шарков: Это беда. Я разговаривал со взрослыми гинекологами, основная масса барышень, которые собираются рожать детишек – 40 лет. Причем первородящие, но это не очень хорошо. Мало того, что детей надо родить, их надо воспитать, поставить на крыло, научить и благословить на дальнейшую жизнь. Дочке 20 лет, а маме 60, это большая разница. Лучше, когда 20 и 40, они как подружки, могут и на коньках покататься, на лыжах походить, покупаться и так далее.

Елена Паленова: Но с другой стороны, женщина может обладать спектром заболеваний, которые не дают ей стать матерью. У неё наступает маниакальное желание, она делает кучу ЭКО, чтобы забеременеть и родить ребенка.

Марина Травина: У нас нет регламента, который бы останавливал женщину после какой-то попытки. На Западе более жестко: с 45 уже больше не берут, и там дается несколько попыток.

Сергей Шарков: Еще одна большая проблема. В 80-х годах мы боролись с абортами. А теперь на ЭКО очереди, люди перестали размножаться естественным образом. Все хотят хорошо зарабатывать, иметь отдельную квартиру, а потом уже думать о детях, это неправильно. Чтобы вырастить детей, нужен определенный промежуток времени. С 20 до 40 вы их выращиваете, 20 лет нужно, чтобы вы могли ребенка спокойно отправить одного, мозг уже сформировался.

Марина Травина: А с другой стороны, когда мы рожаем в 20 лет. Я постоянно работала, дети росли самостоятельно, но всё хорошо. У меня не было на них времени. При осознанном материнстве есть материальные багаж, ты не будешь столько времени отдавать работе, а будешь наслаждаться детьми и общением с ними.

Сергей Шарков: Вы правы. У меня тоже дочь так росла, я был всё время на работе, на дежурстве.

Марина Травина: Возвращаюсь к нашей программе. За молочной железой нужно следить, потому что она показывает наше репродуктивное здоровье. Если есть отклонения, то мы можем их вовремя выявить и обратить внимание на гинекологию и на эндокринологию.

Я на своих приемах женщинам или детям обязательно оставлю ультразвуковой датчик. На прошлой неделе двое пациентов вернулись, это закон парных случаев, они сказали, что у них был рак щитовидной железы. В этом отношении не важно, с какой стороны мы начнем. Главное, чтобы все были заинтересованы в сохранении этого женского здоровья.

Сергей Шарков: Нет отдельного органа, есть организм целиком. Если есть патология в одном из органов репродуктивной системы, надо смотреть всё, и эндокринологический статус, и другие органы.

Наши врачи основательно, правильно и вдумчиво подходят к тем случаям, которые у них попадаются. «Резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонита» сейчас можно перефразировать: «Идти своим путем, добиваться нововведений, не боясь и не ожидая того, что за тебя это сделает кто-то другой».

Марина Травина: Молочная железа у подростков – это не тот же самый орган, который есть у взрослых женщин. Если мы возьмем молочную железу на стадии зачатка, когда она только появилась, любые вмешательства чреваты тем, что уже в пубертатном возрасте молочная железа не будет расти или будет отставать в развитии. Будут определенные пороки асимметрии, поэтому надо проводить манипуляции очень вдумчиво и с минимальными последствиями.

Когда молочная железа активно развивается и растет, любые хирургические манипуляции, если они нам действительно необходимы, не остановят ее рост. Но тут мы уже начинаем думать о красоте, об отсутствие рубцов. Сейчас хирурги к этому относятся с пониманием, благодаря такому тесному содружеству мы пытаемся добиться и красоты, и здоровья, и ранней диагностики любых патологий молочной железы.

Я благодарю наших радиослушателей за то, что были с нами, благодарю Сергея Михайловича Шаркова – заместителя руководителя хирургической службы Морозовской больницы, Сергей Михайлович, спасибо, что пришли. Удачи на вашем поприще и коллегам, которые занимаются молочной железой, передавайте привет.

Сергей Шарков: Вам спасибо.

Марина Травина: И Елене Валерьевне Паленовой – директору Международного центра культуры, искусства, и духовного возрождения, что помогает общественными начинаниями продвигать правильные вещи. С вами была Марина Травина, врач-маммолог, удачи вам.

Елена Паленова: Спасибо.