«Московский роддом»
Акушерство
Татьяна Буцкая:
Сегодня я, Татьяна Буцкая, и программа «Выбор родителей». Тема нашего сегодняшнего эфира: «Московские роддома». У меня сегодня в гостях замечательный человек, которого точно знают все, кто рожал в Москве. Лариса Николаевна Есипова – заместитель главного врача по акушерству и гинекологии перинатального центра, не роддома, а уже перинатального центра, ГКБ № 29, кандидат медицинских наук, врач высшей категории, лучший врач акушер-гинеколог 2017 года. Я уверена, что и в 2018, и в 2019, если бы можно было повторять, каждый год одному и тому же человеку давать награду, вам бы её вручали.
Лариса, формат московской поликлиники знают все, а про формат московских роддомов мало кто знает. За последние годы вы изменились, у вас появилось столько всего нового, что девушки, которые рожали даже пять лет назад, сейчас говорят: «Вот это все бесплатно?» Что такое московский роддом сейчас?
Лариса Есипова:
Наверное, трудно сказать даже, что это родильный дом. Это акушерский центр, который аккумулирует в себе много женских консультаций, гинекологический стационар, родильный дом, перинатальный центр и центр, где проводится подготовка к началу беременности. Естественно, наблюдение за беременной всю беременность. И, естественно, самый главный момент – роды. Поэтому сказать одним словом, что такое родильный дом ― это центр, который готовит беременность, вынашивает ее, и, конечно, рожает.
Татьяна Буцкая:
Я хотела обратить на это внимание, потому что сейчас нас точно слушают люди не из Москвы. У вас, возможно, такого чуда еще нет, что женские консультации присоединены к роддомам. Получается, если будущая мама наблюдается у вас в женской консультации, то далее она не является темной лошадкой для роддома, вы про нее уже всё знаете.
Лариса Есипова:
Конечно. Она даже не только наблюдается во время беременности – она готовится к беременности. Мы знаем пациентку до беременности, видим ее во время беременности. Естественно, для нас такая пациентка становится близка, родная, и она с удовольствием идет в родильный дом.
Татьяна Буцкая:
Хорошо, то есть при роддомах есть женские консультации, роддома превращаются в перинатальные центры. С чем сталкивается женщина, которая уже попадает на роды? Она может приехать? Раньше было направление в «свой» роддом.
Лариса Есипова:
Наш родильный дом находится на территории крупной многопрофильной клиники, поэтому мы принимаем абсолютно всех пациентов и из Москвы, из области, из других регионов к нам приезжают пациенты, иностранцы приезжают. Мы всем рады и всем оказываем, стараемся оказать хорошую качественную медицинскую помощь.
Татьяна Буцкая:
То есть, к вам можно ехать с полисом ОМС без направления?
Лариса Есипова:
Да, конечно. Мы всех принимаем с удовольствием.
Татьяна Буцкая:
А если еще не в родах? Она приехала, но не рожает.
Лариса Есипова:
Мы таких пациентов тоже принимаем. Другое дело, что мы их обследуем, и если родовая деятельность не развивается, мы ее отпускаем домой. Конечно, бывает сложный московский трафик, и пациентку отпустить домой в никуда бывает очень сложно, поэтому обследуем, только после этого отпускаем.
Татьяна Буцкая:
Но в следующий раз она может к вам поступить?
Лариса Есипова:
Да, конечно, несомненно. Я думаю, что она, уже познакомившись со стенами нашего роддома, встретив там благоприятную обстановку, с удовольствием возвращается. Психологически для нее это очень важно.
Татьяна Буцкая:
Давайте, рассмотрим вариант, что нет полиса ОМС. Что вы тогда делаете?
Лариса Есипова:
Экстренная медицинская помощь оказывается в каждом родильном доме любой пациентке, поэтому принимается любая пациентка, даже не имеющая полиса, не имеющая обменной карты. Да, это плохо для нас, врачей, потому что мы встречаемся с не обследованным человеком, которого мы в первый раз видим, которого мы совершенно не знаем. Для нас это несколько проблематично. Но пациентке окажут абсолютно полностью квалифицированную помощь в полном объеме. Поэтому для пациентов не так опасно, как для врачей.
Татьяна Буцкая:
Но сейчас же уже нет инфекционных отделений?
Лариса Есипова:
Нет, существуют обсервационные отделения. В нашем родильном доме нет такого отделения. В родильном доме существуют отдельные боксы. Абсолютно не обследованная пациентка обследуется в течение 15-20 минут и может рожать в отдельном боксе, для нее и для нас это совершенно не опасно.
Татьяна Буцкая:
Есть ли разница, где находятся боксы? Потому что я видела роддома, где такие обсервационные боксы на первом этаже. Я не помню, у вас они все на втором?
Лариса Есипова:
Все на втором этаже. Это не важно абсолютно. Боксы могут быть на любом этаже. В нашем родильном доме практически весь второй этаж состоит из 18 боксов, и это здорово.
Татьяна Буцкая:
18 боксов – это много. Какое у вас количество родов сейчас в сутки?
Лариса Есипова:
За прошлый год, уже есть результаты, в нашем родильном доме прошло почти 9 тысяч родов, на 10% больше.
Татьяна Буцкая:
Во всей стране на 10 %, 15 %, 20 % меньше. Вы сделали новый рекорд по сравнению с прошлым или нет?
Лариса Есипова:
Да. Мы рады, что народ к нам стремится, что наши пациенты видят у нас хорошую качественную помощь, что у нас все хорошо.
Татьяна Буцкая:
Для тех, кто не понимает, почему я так удивилась, объясню. Если в роддоме много родов – это хороший показатель. Это значит, сюда едут. Сейчас каждая женщина, имеющая у себя в руках полис ОМС, является покупателем медицинских услуг. Она приносит выбранному роддому себя вместе со своим полисом, по которому за каждые роды государство платит достойные деньги, в Москве они особенно достойные. Во всей стране рождаемость падает, а в перинатальном центре при ГКБ № 29 растет. Это говорит о том, что сюда едут, сюда, видимо, возвращаются неоднократно, вашему перинатальному центру доверяют. Друзья, если вы сейчас находитесь в состоянии выбора, где рожать, то знайте, что есть очень важный показатель.
Я хочу вернуться к вопросу о том, какое количество родов в сутки у вас происходит.
Лариса Есипова:
25-27-30 родов в среднем.
Татьяна Буцкая:
Каков из них процент кесарева сечения?
Лариса Есипова:
Один из самых низких в Москве. Мы специально для этого ничего не делаем, но к нам поступают пациенты, которые настроены на естественные роды. Более 400 пациентов в прошлом году мы родили с рубцом на матке через естественные родовые пути. Пациенты с тазовым прилежанием, когда им отказывают в родоразрешении, и только предлагают оперативное родоразрешение, приходят к нам, и 65-70% пациентов рожают также через естественные родовые пути. Поэтому у нас один из самых низких процентов кесарева сечения, 18,6 % за прошлый год. В прошлом году по Москве, в среднем, этот показатель 25,6 %.
Я еще хочу подчеркнуть, что родильный дом имеет специализацию ― сахарный диабет. Также одна треть наших пациентов рожают крупных детей. Дети больше 4 кг для нас нормально. Несмотря на это, у нас достаточно низкий процент кесарева сечения.
Татьяна Буцкая:
Вообще чудеса! Сейчас к этому активно стремятся, особенно, если первые роды. Я хочу воспользоваться сейчас возможностью сказать, что сделайте всё для того, чтобы первые роды родить самой, а не оставив рубец на матке. Знайте, что в перинатальном центре при ГКБ № 29 работают волшебники, которые умеют рожать очень сложные ситуации, делать так, чтобы при наличии рубца ребенок рождался сам. Но за первые роды лучше бороться.
Каждая пациентка с рубцом на матке, поступая к нам в родильный дом, имеет возможность родить самостоятельно.
Лариса Есипова:
Рубец на матке – это не приговор для женщины, поэтому она может совершенно спокойно настраиваться на роды через естественные родовые пути. Нельзя сказать, что это неудача. Это тоже роды, и они заканчиваются обычно хорошо, но пациентка всегда хочет реализовать свою женскую сущность и хочет родить сама. Поэтому к нам приезжают пациенты, порой, с двумя, с тремя рубцами. С ними очень сложно общаться, это роды вообще повышенного риска.
Татьяна Буцкая:
Пациентке можно к любому врачу приехать, или лучше заключить контракт на специалиста, который очень хорошо уже знаком с такими родами?
Лариса Есипова:
Все врачи в родильном доме имеют практику ведения родов с рубцом на матке. В бригаде дежурят четыре врача, все они настроены на позитивный исход. Каждая пациентка, которая поступает к нам в родильный дом, имеет возможность родить самостоятельно, если у нее есть рубец на матке.
Татьяна Буцкая:
К большому ребенку хочу вернуться, потому что тоже очень важный момент. Девушкам делают УЗИ и говорят: у вас уже 3 кг, уже 4. Она: «Как хорошо! Какой у нас богатырь!» Обычно папы радуются. Скажите, когда рождаются дети больше 5 кг, это норма или патология?
Лариса Есипова:
Еще бывают генетически крупные дети. Если родители родились с большой массой тела, то очень часто у таких родителей и дети рождаются с большой массой тела. Но и обычные родители, достаточно крупная мама, высокая, хорошо сложена, может родить ребенка 4,5-5 кг. Но для нас, врачей акушеров-гинекологов, и для мам, и для детей, конечно, это большая проблема. 5-килограммовые дети часто бывают от мам с сахарным диабетом. Дети, у которых развиваются признаки диабетической фетопатии, скажем так, не всегда здоровые дети. Но при правильной коррекции, при правильном ведении родов, при правильном проведении послеродового периода у таких малышей, как правило, все проходит благополучно.
Татьяна Буцкая:
Мне становится страшно каждый раз, когда я вижу фотографии в соцсетях, или сообщение где-нибудь в желтой прессе: «В роддоме города Камышевск родился ребенок 7 кг». Я думаю: во-первых, как он родился, как он там оказался? Там же никакой помощи. Лежит огромный ребенок, к нему же нужно особое внимание, и к маме. В общем, такие ситуации не надо допускать.
Лариса Есипова:
7-килограммовых детей, я, как врач с большим стажем, скажу честно, в своей практике не встречала. 6-килограммовые – да. Конечно, это всегда дети с определенными проблемами и нуждаются в специализированной помощи, поэтому сложно радоваться таким детям.
Татьяна Буцкая:
То есть с ними так же сложно, как с маловесными детьми. Сейчас у вас спасают детишек, рожденных с каким весом?
Лариса Есипова:
Родильный дом получил статус перинатального центра, так как мы открыли второй этап выхаживания детей. Есть детишки с экстремально низкой массой тела – от 500 грамм до 1 килограмма. Такие дети вынашиваются в центре при 24 больнице в Москве, при 7 городской больнице. Мы стараемся аккумулировать в своем центре детей после 1 кг, то есть 28 недель беременности. Сейчас в нашем родильном доме много таких детей. Реанимация нашего родильного дома имеет большой опыт оказания помощи таким деткам. Я думаю, что у нас все хорошо получится.
Татьяна Буцкая:
У вас стоит волшебное оборудование, которое помогает ввести в гипотермию ребенка и при этом спасти его головной мозг. Расскажите, пожалуйста.
Лариса Есипова:
Да, у нас есть аппарат гипотермии. Конечно, используем мы его в крайнем случае, если малыш рождается в тяжелой асфиксии. К счастью, в родильном доме крайне редко встречаются такие дети, но иногда мы используем аппарат, и результаты очень хорошие. На самом деле, очень сложно было привыкнуть к такому аппарату, когда ты понимаешь, что ребенок находится в температуре 32–33 ℃. Но когда он выходит из данной ситуации, и мы видим, что мозг у ребенка не поврежден, и ребенок хорошо выходит, мы очень радуемся. Сейчас у нас есть такой малыш, который родился в асфиксии, прошел сеанс гипотермии и сейчас находится на втором этапе. Чувствует себя, на мой взгляд, хорошо.
Татьяна Буцкая:
Прекрасно! Я думаю, что надо еще серьезно работать с родителями, объясняя им все методы лечения. Вы же, наверное, слышали про случай в перинатальном центре Ингушетии, когда мама сняла ребенка, написала, что он лежит в холоде, к нему приклеена какая-то соска. Я была в перинатальном центре Ингушетии, там совершенно замечательные врачи! Там был солнечный главный врач, которая искренне любил всех детей. Я не могу поверить в то, что он сказал кому-то что-то заклеить. Ребенок уже три месяца находился на лечении. Может быть, маме что-то недообъяснили, может быть, она была чем-то обижена.
Вообще, наверное, с современными родителями сейчас тяжело?
Лариса Есипова:
Родильные дома сейчас прекрасно оснащены. Мы имеем совершенно уникальную аппаратуру. У нас есть и МРТ, есть аппаратура, которая используется для эмболизации маточных сосудов, то есть в родильных домах используются высокие технологии. Но я считаю, есть дефицит психологической подготовки. Не просто дефицит в родильном доме, а изначально дефицит в образовании. Акушерка, которая получает образование, врач, который получает образование. К сожалению, психологической подготовке, на мой взгляд, уделяется очень мало внимания, а это очень важный аспект в нашей работе.
Все научились оперировать, мы все умеем вести роды. Но, чем обычно недовольны наши пациенты? Что мало подходят, мало общаются, мало объясняют. Я считаю, что это сейчас пласт работы, которому мы должны уделить большое внимание. В родильном доме в штат введены два психолога, которые помогают мамам в сложной ситуации. Есть женщины, которые боятся, реально боятся родов, психологи с ними беседуют. Мы проводим тренинги, проводим разные сеансы психологической подготовки таким женщинам, и имеем хорошие результаты. Я считаю, что это сейчас основное направление, которое мы должны использовать в своей работе, потому что в неё есть большой недостаток. Поэтому мы в родильный дом, на роды привлекаем партнеров ― мужа, друга. Люди, которые реально помогают пациентке в родах. Как бы акушерка ни подходила, сколько бы врач ни подходил, все равно пациентка ощущает дефицит общения в родах. А когда рядом близкий, любимый человек, у нее вырабатывается дополнительный эндогенный окситоцин, она лучше и спокойнее рожает. Эффект гораздо лучше. Точно так же, если случается непредвиденная ситуация, обязательно нужно пригласить всех родственников. Нужно родственников обязательно пригласить в реанимацию, чтобы они в любое время имели возможность общаться с малышом, с мамой, которая тоже находится в сложной ситуации. Я считаю, этому нужно сейчас уделять большое внимание.
Психологической подготовке медперсонала, на мой взгляд, уделяется очень мало внимания, а это очень важный аспект в нашей работе.
Татьяна Буцкая:
Да, я с вами совершенно согласна. Мы сейчас проводим народный рейтинг роддомов в рамках гранта мэра Москвы. Мы собираем мнение уже родивших женщин о роддомах. Мы долго разрабатывали анкету, потому что поняли, что мы не можем оценивать медицинские показатели. Одной кажется, что ей по показаниям сделали окситоцин, другой кажется, что без показаний. Это не может оценить женщина даже с тремя прекрасными образованиями, если среди них нет ни одного медицинского. Но можно оценить то, насколько к тебе были доброжелательны, насколько к твоему мнению прислушивались. Хоть роды и естественный процесс, мы уже всех приучили, что это не болезнь, но должны быть рамки, в пределах которых ты можешь решать, а дальше уже за тебя решают врачи, потому что разговор идет о здоровье.
Лариса Есипова:
Всегда считалось, что в родильном доме кто главный? Акушерка, врач. Это, конечно, неправильно. Самый главный человек в родильном доме –наша пациентка. Обязательно должен состояться диалог врача и пациентки, они должны найти общий язык. Конечно, мы работаем по протоколам, по определенным стандартам, мы оказываем услугу. Неправильно, что врача ввели в статус оказания услуг, но все протоколы именно так регламентируют. Но мы должны донести до пациентки и с пациенткой решить самый главный вопрос, который касается именно нее. Ее не волнуют наши стандарты, она может быть совершенно с ними не согласна. Профессионализм врача заключается в том, чтобы донести, объяснить, убедить, но, все равно, последнее слово останется за пациенткой. Это ее роды, это ее здоровье.
Татьяна Буцкая:
Лариса Николаевна, как вы считаете, где заканчивается «хочу»? В стандарте московского роддома уже нет, извините, ни бритья, ни клизмы. Это нормально? Хочу, не хочу?
Лариса Есипова:
Нет, это пережитки прошлого. Когда пациентка поступает в родильный дом, ее нужно лишить всех стрессов. Насколько неприятно и унизительно, на мой взгляд, бритьё! Женщина рожала, и ей делали в момент схваток клизму ― это вообще, по-моему, стресс, который не сравнить ни с чем. Мы не используем бритьё в родильном доме, давным-давно не используем клизму. Есть замечательные средства. Микроклизмочки, микролакс, я не рекламирую ничего, но есть замечательные свечки, с которыми она совершенно может подготовиться к родам. Поэтому в родильном доме это совершенно, так сказать, изжившая себя процедура.
Татьяна Буцкая:
Хорошо. Когда женщина поступает уже со схватками в роддом, в приемном отделении проводят обязательную, но очень странную процедуру. Ей дают на подпись очень много бумажек, которые надо подписать. Все-все, кто находился в этот момент в состоянии уже нарастающих схваток, говорят: «Я вообще не понимала, что я подписываю». Есть ли возможность подписать эти документы заранее?
Лариса Есипова:
Наверное, есть такая возможность. На сайте больницы, на сайте родильного дома все эти бумажки есть, и поэтому, в принципе, их можно распечатать, подписать, и уже прийти с ними, приехать уже с подписанными.
Татьяна Буцкая:
Никто так не делает?
Лариса Есипова:
Делают иногда пациенты, которые приходят к нам на день открытых дверей, точно выбрали наш родильный дом. Они могут подойти к нам в перинатальный центр, получить бумажки, совершенно спокойно изучить их, приехать уже с готовыми бумажками. Выучить наизусть, всё подписать.
Татьяна Буцкая:
Какие там разрешения? На что они дают согласие или не дают согласие?
Лариса Есипова:
Они дают согласие нам, во-первых, на оказание медицинской помощи. Естественно, сейчас на каждую манипуляцию, абсолютно на каждую, мы берем еще дополнительное согласие. Врач себя тоже защищает, потому что очень много всяких юридических нюансов в нашей работе, которые сейчас нам мешают. Ещё есть общие бумажки, которые с нас требует страховая компания. Поэтому врач – заложник многих моментов, которые сегодня даже не хотелось бы обсуждать. Но, к сожалению, в каждом родильном доме пациентка столкнется с бумажками, и ей, все-таки, придется их подписать.
Татьяна Буцкая:
Это согласие, опять-таки, на оперативное и неоперативное родоразрешение?
Лариса Есипова:
На взятие анализов, на обследование ребенка, на любую манипуляцию врач берет у пациентки согласие. На амниотомию, то есть вскрытие пузыря, на введение окситоцина, на перинеотомию.
Татьяна Буцкая:
Многое из того, что называется «разрезы».
Лариса Есипова:
Да.
Татьяна Буцкая:
Следующий вопрос. Когда пациентка на первом этаже написала отказ, а на втором этаже в родзале поняла: «Не-не-не, я уже на все согласна», можно ли переподписать?
Лариса Есипова:
Конечно. Во-первых, отказ от чего? От медицинской помощи?
Татьяна Буцкая:
Нет, если она написала отказ, допустим, от эпидуральной анестезии.
Лариса Есипова:
Ей в приемном отделении эпидуральную анестезию никто и не предлагает. Вначале общие бумажки, обо всем, скажем так, и ни о чем. Если встает вопрос, каждая пациентка имеет право на обезболивание в родах. Никто не предлагает, потому что многие пациенты считают, что врач хочет заставить ее обезболиться. Нет. Есть ситуации, когда врач предлагает, но он не заставляет. Высокое давление, стремительные или быстрые роды, преждевременные роды, миопия высокой степени ― это показания для перидуральной анальгезии. Но пациентка не хочет, и она не дает свое согласие. Никто не будет ее заставлять, это абсолютно глупость. Я тоже читаю соцсети. Пишут: меня заставили чего-то. Никто не заставляет. Но, если пациентка хочет обезболить свои роды. Или наоборот, вначале всё замечательно, прекрасно, у нее идет хорошее открытие, она прекрасно переносит боль, ей комфортно. Она на любом этапе может попросить обезболивание, и ее обезболят даже на полном открытии. Поэтому глупость, когда говорят: поздно было обезболить. Поздно обезболить не бывает. Рано бывает обезболить. Потому что рано произведенная перидуральная анальгезия может вызвать слабость, с которой нам бывает сложно справиться. Поэтому поздно не бывает.
Татьяна Буцкая:
Но, вы же контролируете? Здесь как раз очень важен контакт с пациенткой, чтобы ей объяснить, что да, конечно, твое желание поставить сейчас обезболивание мы понимаем, но, значит, дальше будет окситоцин. Если ты здесь соглашаешься, то знай, что дальше получишь.
Лариса Есипова:
Да. Иногда пациентка переступает порог роддома и начинает: «Всё, мне больно. Пожалуйста, делайте мне анестезию». Врач подходит, ее осматривает и говорит: «Вам еще рано. Потерпите, пожалуйста». Но, если она категорически настаивает, и врач делает обезболивание, естественно, ей обязательно скажут, она будет информирована, что может быть слабость, может, придется прибегать к родостимуляции или родоактивации окситоцином. Пациентка обо всем информируется.
На сайте родильного дома есть все необходимые для подписания документы. Их можно распечатать, предварительно подписать и приехать с готовыми.
Татьяна Буцкая:
Эпидуральная анестезия в Москве бесплатна?
Лариса Есипова:
Абсолютно. Любая медицинская помощь пациентке бесплатна, абсолютно любая.
Татьяна Буцкая:
Не подумайте, что точно такая же ситуация по всей России. Во многих городах эпидуральная анестезия стоит отдельных денег.
Лариса Есипова:
Это, наверное, неправильно. Медицинская помощь нам гарантирована Конституцией бесплатно.
Татьяна Буцкая:
Считается, что анестезия только по показаниям, а «больно» в показания не входит.
Лариса Есипова:
Я не согласна с этим. Врач уголовно наказуем, если он пациентку не лишает боли. Если она просит и он ее не обезболивает только потому, что у нее в данный момент нет денег и она не может оплатить, – абсурд.
Татьяна Буцкая:
Территориальные программы разные. Сейчас мы пытаемся с нашим «Советом матерей» разобраться в причинах. Я решила собрать информацию, в каких регионах не входит, и уточнить в Минздраве, почему так случилось. Причем, в половине городов России можно бесплатно сделать эпидуральную анестезию, а в каких-то нельзя.
Возвращаемся к стандартам московского роддома. Только отдельные родильные боксы. Уже нигде нет – две женщины, три женщины.
Лариса Есипова:
Мне трудно говорить обо всех родильных домах Москвы. Наш родильный дом – это современный родильный дом, несмотря на то, что ему 25 лет. Это последний родильный дом, который был построен в Москве, не считая частных центров. Это самый молодой родильный дом. Есть реконструированные родильные дома, но наш самый молодой, и в этом году ему исполнится 25 лет. Родильный дом построен по хорошему проекту, в нем всё прекрасно работает: вентиляция, оповещение, освещение. Мы, конечно, всё время его ремонтируем. Постоянно что-то ломается, что-то приходит в негодность, но вы в родильном доме не встретите ни сломанного стульчика, ни разбитой стенки, отбитой. Родильный дом в прекрасном состоянии, современный. Женщины рожают у нас только в отдельных боксах. Никогда не может быть, просто не может быть, чтобы две пациентки рожали в одном боксе. Даже нет такой возможности, потому что одна родовая кровать, на которой проходит и первый, и второй период родов. В родильном доме сейчас очень широко, я уже говорила, используется психологическая подготовка. Мы используем разные методы помощи пациентам. Например, сейчас широко используется гидротерапия, очень популярна. Это ванна.
Татьяна Буцкая:
Они во всех боксах, или не во всех?
Лариса Есипова:
Она, практически, во всех боксах. В боксах, где нет ванны, у пациентки есть возможность принять душ. Широко используем ароматерапию, музыкотерапию. В отделении патологии сейчас проводим цикл синема-терапии, показываем психологические фильмы для подготовки к родам. Тоже пользуются большой популярностью. Есть и гипнотерапия, наши психологи владеют этим методом. Пациентам тоже очень нравится.
Татьяна Буцкая:
А бывает такое, что гипноз папе нужен? «Успокойся, все хорошо».
Лариса Есипова:
Вообще, сейчас пациентов, которые собираются к нам приходить, нужно активно готовить. Не только в нашем родильном доме, я думаю, что в других родильных домах тоже нужно. Подготовка должна быть не только для женщины, но и для партнера, который будет участвовать в родах. Мы очень любим, когда присутствует партнер на родах, мне очень нравится. Это совершенно другая обстановка ― спокойная, интимная обстановка. Мы тоже иногда стараемся тихо, спокойно зайти в бокс, подсмотреть, что там происходит, чтобы не нарушить их спокойную идиллию в родах. Поэтому их нужно готовить. Мужья прекрасно себя ведут в родах. Они помогают не только своим будущим мамам, но и нам помогают. Поэтому я всех пап, которые сегодня слушают нас, приглашаю к нам на роды.
Татьяна Буцкая:
Говорят, у вас даже есть отдельная комната для пап на тот момент, когда надо выйти.
Лариса Есипова:
Да. Папа тоже человек, он тоже устает в родах. Роды идут обычно долго, поэтому ему захочется перекусить, попить чай, кофе. У него есть такая возможность. Если мама находится под перидуральной анальгезией, у нее есть возможность отдохнуть, поспать даже, он тоже может спокойно отдохнуть в это время.
Татьяна Буцкая:
Вы еще и папа-friendly очень. Друзья, такое есть далеко не во всех перинатальных центрах, в роддомах, поэтому записывайте все плюсы перинатального центра при ГКБ № 29. Всегда, когда я захожу в родильный бокс, я вижу только кровать и мячик, и все. Спрашиваю: «А папу куда?» Я уже не говорю о том, что для папы нет отдельной комнаты, ― ему даже сесть негде, разве что стульчик какой-нибудь, который еле стоит на четырех ножках. Мне кажется, что это уважение к папе. Спокойный папа – это спокойная рожающая женщина, их идиллия.
Бабушки приходят на роды?
Лариса Есипова:
Иногда приходят. Но, честно сказать, я всегда очень за них волнуюсь, потому что знаю, какой стресс испытываешь, когда рожает именно твой ребенок. Конечно, мы переживаем за всех наших пациентов, но, когда рожает дочка, ― это особое состояние, ни с чем не сравнимое. Стресс безумный. Поэтому мамы пациенток, порой, ведут себя несколько тревожно, порой, даже неадекватно. Скажу честно, что мы боимся за их психологическое состояние. Все-таки лучше, когда муж. Мы видим, опека, забота мамы порой раздражают пациентку. Мужья, наоборот, создают благоприятное настроение. Но это, наверное, где-то на уровне гормонов. Потому что муж способствует выработке нормальных гормонов родов, способствует выработке эндогенного окситоцина. Наверное, это тема, с которой надо ещё работать и изучать. Мы все-таки видим, что мама, свекровь (бывает, пациенты приходят со свекровью) способствуют несколько более нервной обстановке в боксе.
Татьяна Буцкая:
Да, кстати, со свекровями; я видела немало случаев как раз в Ингушетии, в Чеченской республике, что приходят рожать со свекровью. Для меня, конечно, очень странная ситуация. Там мужья вообще не переступают порог родильного дома. Считается, что муж – нет. У них все родственники стоят перед роддомом. Есть специальные комнаты, нам показывали в Грозном, то есть перед роддомом оборудована некая закрытая территория с огромными прозрачными окнами, с кондиционером, с водой. Если женщина рожает, то приходит вся семья за нее болеть, и они могут там сидеть 10–12 часов, сидят там, переживают. Потом она родила, все счастливы. Но при этом муж в роддом не заходит. Встречает мама, встречает свекровь, и уже с ребенком едут к мужу, показывают. Поэтому там совместные роды чаще всего с сестрой, с мамой, со свекровью. Но с мужем все-таки лучше.
У нас до конца программы остается всего три минуты, поэтому давайте, подытожим. Итак, что такое современный московский роддом? Поступают все, то есть берем всех, вне зависимости ― Москва, не Москва. Кстати говоря, и подарки дарим всем.
Лариса Есипова:
Мэрия Москвы приготовила для москвичей подарки. Была ситуация, когда мы выдавали их только москвичам, или мама – москвичка, или папа – москвич. Сейчас мы выдаем подарок ребенку. Если он родился в Москве, если он зарегистрировался в Москве, то этот ребенок получает подарок. Его получает не мама и не папа, а родившийся ребенок, москвич, который родился в Москве.
Татьяна Буцкая:
А если ребенок зарегистрируется не в Москве, а уедет в Подмосковье, то подарок ему не дадут?
Лариса Есипова:
Ему дадут подарок в Подмосковье.
Татьяна Буцкая:
Понятно. В общем, больше москвичей приезжайте в Москву, рожайте, регистрируйте здесь детей.
Лариса Есипова:
И получите замечательный подарок, очень классный подарок! Пациенты наши все довольны. В нём много вещей, которые нужны ребенку в первое время. Поэтому приезжайте, и получите у нас подарок. Мы имеем возможность сейчас зарегистрировать ребенка сразу в родильном доме. Для этого родители должны побеспокоиться об имени ребенка, потому что обычно уже знают, кого рожают, и подготовить документы.
Татьяна Буцкая:
Если в роддоме нет органов ЗАГСа, то для получения подарка они должны поехать в московский ЗАГС, наверное?
Лариса Есипова:
В МФЦ или ЗАГС, и получить, да.
Татьяна Буцкая:
Получить свидетельство о рождении, что он рожден в Москве, и тогда получить подарок. Подарки, конечно, шикарные, огромные. Всё-всё-всё, что надо для ребенка, там есть.
Итак, получают подарки. Женщина сама может контролировать, что она хочет, что она не хочет. К женщине прислушаются, женщина главная, но ровно до того момента, пока речь не идет о ее жизни и здоровье, либо о жизни и здоровье ребенка. Дальше: на роды можно приехать с сопровождающим, лучше с мужем. Родильные боксы индивидуальные. Есть возможность любых активных родов. Вы сказали про гидротерапию.
Лариса Есипова:
Да. Можно свободно проводить первый и второй период родов, и для этого используется фитбол, есть специальные стульчики. У нас даже шведские стенки есть. Мы часто видим танцы в боксе. Практически в каждом боксе у нас магнитофон, мы включаем музыку. Если пациенты приходят со своим музыкальным сопровождением, то нам это тоже очень нравится.
Татьяна Буцкая:
Еще и песни поют. Идешь по роддому ― уже не кричат, сейчас очень редко слышишь крик. Чаще можно услышать песни.
Лариса Николаевна, огромное-преогромное вам спасибо! Я желаю вам сил, здоровья! Я желаю вашем роддому продолжить прекрасную традицию быть не просто лучшими, опережать всех на голову. Ваша тенденция с увеличением количества родов, конечно, совершенно уникальна!
Лариса Есипова:
Всех приглашаем к нам в родильный дом!
Татьяна Буцкая:
Да. Запомните: перинатальный центр при ГКБ № 29. Если хотите хорошо родить – приезжайте сюда. Друзья, спасибо, что вы были с нами!