Фитнес и технологии: тренды и тенденции
Здоровый образ жизни
Ксения Ульянова:
Добрый день! В эфире передача «Технологии здоровья», и у меня в гостях Илья Коноплев – руководитель проекта «Фитнес-санаторий «Знание»» курорта Сочи. Здравствуйте, Илья! Расскажите, чем занимаетесь?
Илья Коноплев:
Занимаюсь довольно большим количеством весьма странных дел. Но, по большому счету, фитнес-санаторий – это наша задача по привлечению к санаториям (которые традиционно считаются местом отдыха для людей взрослых, для людей, которые уже не так сильно активны) молодежи и граждан, кто старше 30-ти. То есть мы формируем продукты, различные решения для того, чтобы люди приезжали к нам не чтобы лечиться, а чтобы не болеть.
Ксения Ульянова:
То есть фитнес-санаторий – это не совсем отдых в стиле relax?
Илья Коноплев:
У Вас слово санаторий с чем ассоциируется?
Ксения Ульянова:
У меня это ассоциируется с бабушкой, когда она ездила в Ессентуки пить лечебные воды, и она мне об этом рассказывала – что-то старое, косное…
Илья Коноплев:
Совершенно верно. То есть у нас традиционно такая картинка, мы так об этом и думаем. На самом деле, мы что хотим от жизни? Мы хотим от жизни активности, мы хотим от жизни какого-то драйва и каких-то действий, которые позволяли бы нам себя чувствовать дальше, вперед, в будущем и в последующем, чтобы мы были здоровы, и чтобы дети наши были здоровы. Вот мы тем и занимаемся, чтобы люди, которые приезжают к нам, приезжали не для того, чтобы лечиться, а для того, чтобы проводить активно время, интересно, проводить время по-разному. И, в том числе, заниматься профилактикой своего здоровья, скринить свои жизненно важные органы и системы – там, где это нужно, немножко подшаманивать, подлечивать, и при этом не скучать, не лежать в постели, а ходить в походы со скандинавскими палками, бегать на пробежки, ездить на дегустации разных напитков.
Ксения Ульянова:
А что входит в программу?
Илья Коноплев:
У нас нет как таковой программы, есть набор решений, которые приезжающий человек может у нас потреблять, начиная от косметологических процедур. Вещи, связанные с чекапом организма, когда мы через определенные процедуры лабораторной и врачебной диагностики сканируем состояние организма, набор активности, то есть это антистресс-фитнес, это вод-фитнес. Когда человек приезжает, он говорит: «Я не хочу покупать карту в фитнес-клуб, я хочу сам что-то попробовать», – и наш тренер с ним проводит определенное количество занятий, ставит ему тренировки, и он потом сам едет домой и занимается. Школа плавания у нас есть и походные активности, потому что Сочи – это то место, где находиться на одном месте тяжело физически: хочешь – в горы, хочешь – вдоль моря, хочешь – в леса, хочешь – на родники, хочешь – на водопады.
Ксения Ульянова:
Давайте поговорим про чекапы. Говорят, что они бесполезны, СМИ пишут, что достаточно одной диспансеризации. Расскажите, пожалуйста, чем чекап отличается от простой диспансеризации?
Илья Коноплев:
По большому счету, чекап технически от диспансеризации отличается ничем, то есть это то же самое. Чекап – это набор лабораторных анализов, это набор консультаций с определенным количеством специалистов в зависимости от того, чему этот чекап посвящен. Это просто по-другому названное слово, и говорить о том, что они бесполезны можно до определенного момента, пока в этом не возникает необходимость, потому что все мы находимся в условиях стресса. Лет до 25, может быть, чекапиться и не надо. А вот уже сейчас, когда мы в больших городах, когда мы по 8, по 10 часов находимся в гаджетах, постоянных коммуникациях, разные вещи с нами происходят, поэтому я бы не говорил, что они не нужны. Мы и диспансеризацию-то не проходим. Вот Вы были на диспансеризации?
Ксения Ульянова:
Знаете, не помню когда.
Илья Коноплев:
И я не был, то есть мы понимаем, что вроде как государством предусмотрена эта процедура диспансеризации. Я на своих подъездах в Челябинске, где я жил некоторое время назад, периодически видел листы, где поликлиника № 18 приглашает жителей таких-то годов на процедуру диспансеризации, но мы от этого умнее не становимся, мы туда не ходим. И поэтому, когда мы эти продукты придумываем, мы продумываем вместе с ними даже не столько продуктовую составляющую, потому что технологически 5 консультаций врача и энная палитра анализов – это технология довольно известная. Мы продумываем технологии привлечения людей на эти вещи и делаем так, чтобы людям было интересно выдернуть себя из Москвы на 4 дня, чтобы из них 2 потратить на эту штуку, а 2 дня еще выспаться, погулять и подышать.
Ксения Ульянова:
А как Вы привлекаете людей?
Илья Коноплев:
Своим личным примером, примером тех, кто у нас уже был, примером тех гостей, кого мы считаем лидерами мнения, у нас разные гости отдыхают. Почему? Потому что внимание к своему здоровью, внимание к тому, как ты себя чувствуешь – эта штука мало продвигается через рекламу. Если я зарекламирую всю Москву билбордами «Сходи, проверь свое здоровье!», то вряд ли это кого-то сподвигнет, до тех пор, пока человек с этим либо не соприкоснется, что наиболее частая причина того, что человек начинает заботиться о своем здоровье, либо не посмотрит на того человека, кому он доверяет. Пока у нас уровень внимания к себе не сильно высокий, человек не сильно заботится о том, как он себя чувствует и чем занимается в отношении своего здоровья.
Ксения Ульянова:
Вы сказали 4 дня. А достаточно ли 4 дней, чтобы поправить здоровье, или это только чекап?
Илья Коноплев:
Это только чекап, причем чекап специальный, и мы ориентируемся на аудиторию прежде всего Москвы, мы специально его растянули на 4 дня, для того чтобы мы не грузили человека целиком и полностью процедурами, условно, с утра он заходит на сдачу крови и выходит только в 4 часа, проходя по врачам. Мы специальной его растянули на 4 дня, чтобы была возможность выспаться, погулять, походить, посмотреть на Сочи, сходить, если нужно, в поход, или в ресторан съездить, кто чем любит увлекаться. А технически чекап упаковывается в 2 полноценных дня, но даже это не помогает москвичам регулярно тратить время на эти диагностические процедуры. Я знаю очень мало тех, кто живет в Москве и будучи деловыми людьми могут позволить себе в Москве 2 дня для того, чтобы посвятить себя этим делам. Мы чаще всего говорим: «Нам некогда, потом, потом, потом…», – а когда болеть в боку начинает, делают диагностику и говорят: «Там у вас уже все плохо…» Вот поэтому и призываем бросить все, а в Сочи вы к нам прилетите, вам деваться некуда, то есть вы уже прилетели, мы у вас паспорт отобрали (про паспорт я пошутил), поселили, питание предоставили, кушаете шведский стол, ходите, проверяетесь, отдыхаете и высыпаетесь.
Ксения Ульянова:
А что кроме чекапов есть? Если приехать на 10 дней, у Вас фитнес-санаторий, там подтренировывают?
Илья Коноплев:
Вообще, санаторий обычный, история не вчера появившаяся. «Знание» – это Всероссийское общество «Знание», которое еще с советских времен занималось обучением наших граждан, это при нем санаторий. Мы в его рамках просто развиваем фитнес-направление, но сама по себе лечебная база санатория классическая, то есть достаточно большой объем профилактических процедур и все, что связанно и с кардио; мощная лечебная база, связанная с гинекологией и урологией; процедуры, связанные с состоянием кожи. То есть лечебная база, если о ней говорить, классическая санаторная, она достаточно обширная. И тут плюс чекапа в том, что если человек может и готов потратить 10, 14, а идеально 21 день, что еще было в советские времена, то по итогам чекапа в случае, если у мужчины, например, диагностируются какие-то штуки, связанные с урологией, или у женщин с гинекологией, то можно пройти определенный набор эффективных процедур, это то, чем санаторий может помочь.
Но при этом у нас нет задачи заниматься лечением всего. Если мы увидим у человека сложности, связанные с брюшной полностью, с гастроэнтерологией, то мы не сможем заниматься лечением, потому что это не наш профиль. Но зато мы сможем подсказать, куда направиться, и наши терапевты-диагносты скажут: «Ребята, у вас вот здесь требуется углубленная диагностика, вот тут у вас не особо здорово, мы это видим».
Ксения Ульянова:
То есть можно еще и хорошо подлечиться?
Илья Коноплев:
Комплексно, наверное, нет, но в тех вещах, в которых мы сильны, мы сможем пролечить. И вот сейчас мы разбирали несколько гостей, которые к нам приезжают, и люди, узнав, что у нас можно заниматься вопросами, связанными с урологией, берут путевки на 14 дней и сразу планируют какие-то вещи себе исправлять.
Ксения Ульянова:
Вы сказали скандинавская ходьба. Почему именно она?
Илья Коноплев:
Скандинавская ходьба – это один из наиболее эффективных видов фитнеса с точки зрения профилактики здоровья. Поскольку я являюсь амбассадором и человеком, который пропагандирует фитнес в широком смысле слова befit (быть в форме), а не фитнес в смысле хождения в клуб и ухойдакивания себя на тренажерах…
Ксения Ульянова:
Скорее, не ухойдакивания себя на тренажерах, а селфи с тренажером.
Илья Коноплев:
Это другая категория визитов. Против нее, кстати, я ничего не имею, мы даже в одном из фитнес-клубов, который я запускал, проводили селфи-курсы для наших клиентов. Надо же мотивировать людей устраивать паблисити о том, от чего они получают эмоции. И скандинавская ходьба, будучи достаточно несложным техническим способом загрузки, при этом прорабатывает достаточно большое количество мышц. Во-первых, вы руками машете – это двигательная активность, это избавление от гиподинамии шикарнейшее просто; во-вторых, вы себе ножки нагружаете, потому что в горочки можно такие подниматься, что очень хорошо; и кардио, сердечко тренируется. В целом, ходьба – в Сочи есть замечательная штука Имеретинская набережная, где 9 километров в одну сторону по шикарной новой набережной вдоль Олимпийского парка и 8 в другую сторону. Туда-обратно прогуляться – это уже 17 километров, это от души поход на день.
Ксения Ульянова:
А кто Ваши клиенты?
Илья Коноплев:
Наши клиенты – это молодые люди. Молодыми я называю всех – это 30+, это те, кто имеют активный образ жизни, активный деловой образ жизни. Это те, кто хотят чувствовать себя хорошо и не хотят лечиться только потому, что несколько лет назад сами себя запустили и не обращали на себя внимание. Это те, кто готов тратить время, энергию и деньги на свой отдых. Это те, кто уже накатался в Турцию, належался в Турции. И молодое, активное, прогрессивное население нашей прекрасной Родины.
Ксения Ульянова:
А почему они выбирают Вас, а не поездки в Европу?
Илья Коноплев:
Они выбирают поездки в Европу, только в Европу-то каждые выходные не налетаешься, к нам тоже каждые выходные не налетаешься, но добраться до Сочи сильно проще, чем в Европу, потому что в Сочи – прыгнул в самолет, и ты через 2 часа здесь – ни границы тебе, ни шенгенских историй, ни прочих штук, связанных с барьером языка. Я не считаю отдых и оздоровительный туризм в Сочи антиевропой. Я сам сейчас планирую отпуск с супругой, с детьми, мы в Грецию собираемся, но одно другому не мешает.
Ксения Ульянова:
А что по ценам?
Илья Коноплев:
Наши чекапы вместе с перелетом и проживанием в нашем санатории в низкий сезон эквивалентны чекапам в Москве. То есть мы стоим с точки зрения медицинской наценки в среднем столько, что ее хватает для того, чтобы человеку прилететь на самолете (конечно, это не бизнес-класс и не самые дорогие авиакомпании, я сейчас говорю про бюджетные перелеты), и проживание, и питание у нас будет включено. Если чекап в Москве в среднем стоит 35, 40, 45, 50 и выше, то зимой и осенью у нас за эти же деньги можно прилететь, прожить и прочекапиться.
Ксения Ульянова:
То есть за 30-40 тысяч?
Илья Коноплев:
Да. Вы можете за 6 тысяч туда-обратно слетать, за столько же прожить, и сам чекап стоит 20-25 тысяч рублей.
Ксения Ульянова:
Это будет только 4 дня?
Илья Коноплев:
Да.
Ксения Ульянова:
А если на 21 или на 14 дней?
Илья Коноплев:
Там уже считается, но сейчас сутки в санатории с трехразовым питанием и лечением, только без чекапа, просто пребывание в санатории – это 2500-3000 рублей.
Ксения Ульянова:
Достаточно бюджетно.
Илья Коноплев:
Согласитесь, это бюджетно. Понятно, это не Ultra All Inclusive – это все-таки соответствующий уровень трем звездам, это питание (шведский стол), но это тоже не то, что Which One, это, конечно, соответствует этому уровню. Но для того, чтобы окунуться из серой Москвы в условия ноября, декабря, января, февраля, марта и апреля, этого вполне достаточно, чтобы на 4 дня прилететь, подышать воздухом, поспать, погулять, посмотреть на зеленую травку, на солнышко и походить в футболочке.
Ксения Ульянова:
Давайте поговорим о современных технологиях фитнеса.
Илья Коноплев:
Что мы все про чекап и про чекап? Хотя это тоже самый что ни на есть настоящий фитнес, но давайте о его привычном понимании.
Ксения Ульянова:
Я смотрю, у Вас смарт-часы на руке. Как Вы относитесь к гаджетам?
Илья Коноплев:
Гаджеты – это благо, потому что они нас мотивируют, мы все в гаджетах. И я, например, провожу в смартфоне сильно больше, чем 4 часа. И гаджеты позволяют нам оставаться в интересе в части того, что они измеряют, а он измеряет у меня и пульс, он измеряет у меня и количество шагов, кучу чего измеряет. То есть гаджеты помогают нам, они нас заинтересовывают, они кому-то помогают добиваться цели, кого-то поддерживают в тонусе с точки зрения заинтересованности геймификации, то есть я считаю, что это благо с точки зрения того, чтобы люди держали себя в форме.
Ксения Ульянова:
Сейчас существует такое мнение, что гаджеты создают иллюзию того, что ты занимаешься спортом. Ты купил фитнес-браслет, положил его и вроде OK, я слежу за своим здоровьем. Не обманываем ли мы себя, не переоцениваем ли мы роль гаджетов при занятиях фитнесом?
Илья Коноплев:
Наверное, это ситуативно – в каких-то случаях это действительно происходит, в каких-то нет. Я, например, имею задачу 15 тысяч шагов в день проходить и переживаю: вот у меня сейчас 9700, и мне надо эту задачу выполнить. Я пойду отсюда к «АфиМоллу» пешком, для того чтобы эту задачку потом выполнить. То есть они в чем-то все равно нас подстегивают. Конечно, если на этом успокоиться, то это не будет совсем правильным, потому что гаджет двигательную активность нам обеспечивает и показывает, но если я за собой не слежу в части всех остальных аспектов фитнеса (не держу голову в порядке, тело внутри в порядке, не слежу за тем, о чем я думаю и как строю в себе информационные потоки), в другом месте может порваться (где тонко, там и рвется). Но я бы не сказал, что они создают иллюзию. Для кого-то, конечно, создают, как любая штука, которую мы купим. Эффект таблетки, эффект плацебо, если у нас болит голова, мы можем съесть аспирин, а не пытаться лечить то, из-за чего она болит.
Ксения Ульянова:
Какая самая сильная мотивация заниматься фитнесом? Мне кажется, секрет все-таки в мотивации, как Вы считаете?
Илья Коноплев:
Я в отрасль пришел недавно, то есть я не тот человек, который выращен в спорте и фитнесе, я пришел как клиент худеть, будучи весом в 107 килограмм, продавая булочки, пончики и разливное пиво. И я исследовал для себя вот эту природу мотивации, природу того, зачем люди ходят в фитнес. И тут штука такая, что не существует какой-либо приоритетной цели, для чего люди ходят в фитнес. Когда мы идем за продуктами, мы удовлетворяем базовую потребность в насыщении – мы хотим есть, а потом начинается – кто-то любит есть одно, кто-то второе, кто-то третье. В фитнесе все не совсем так, то есть нет такого, что в фитнес все ходят для чего-то одного. На самом деле, нет. Люди ходят в фитнес для того, чтобы чувствовать себя сильнее, красивее, познакомиться, быть здоровыми, быть сильными, отдохнуть, напрячься, сбросить стресс. И, в зависимости от того, насколько человек осознает этот собственный триггер, что его триггерит туда ходить, насколько человек позволяет сам себе отслеживать изменения в этом триггере, перепрыгивать со ступеньки на ступеньку, тем дольше держится его мотивация.
Я согласен с тем, что никто кроме вас не заставит вас держать себя в форме. Заставить нас может то, что кому-то очень хочется понравиться кому-то другому, кому-то очень хочется добиться в себе альфа-рельефного состояния и нравиться себе же в зеркале (нарциссизм никто не отменял, это один из мощнейших триггеров). Всего порядка 35-ти базовых целей для посещения фитнеса, в этом и сложность нашей отрасли, что когда продвигаем продукты, мы должны попадать в разные.
Ксения Ульянова:
То есть находить конкретную боль и тогда уже вызывать желание заниматься?
Илья Коноплев:
Да.
Ксения Ульянова:
А кто самые хорошие, самые регулярные посетители фитнес-клубов?
Илья Коноплев:
Женщины. Статистическое женское потребление фитнес-услуг сильно больше, чем мужское.
Ксения Ульянова:
А почему?
Илья Коноплев:
Потому что нам, мужикам, зачастую на себя пофигу, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Для нас неважно, как мы себя чувствуем. Я сейчас не беру в расчет тех, кто занимается профессионально фитнесом – то, с чего отрасль началась, когда фитнес годами был заточен на достижение целей и получение результатов, в первую очередь спортивных, результативных. И годами у нас мотивация для привлечения людей в фитнес была: «Приходи для того, чтобы быть сильным, ловким, выносливым, умелым». Только сейчас до отрасли доходит, что это далеко не всем надо, что по городу ходит еще куча людей, которым не нужно быть сильными. Кому-то нужно себя хорошо чувствовать, кому-то нужно себя комфортно чувствовать, кому-то нужно себя чувствовать уставшим или отдохнувшим – на эти вещи мы начинаем работать.
Ксения Ульянова:
Давайте поговорим о мобильных приложениях. Вы используете мобильные приложения для фитнеса?
Илья Коноплев:
Да, я в Runtastic бегаю, в Strava бегаю. Долгое время я считал калории. И приложение от часов сейчас основное. То есть я достаточно сильно пользуюсь этими вещами.
Ксения Ульянова:
Это как инструмент мотивации?
Илья Коноплев:
Инструмент мотивации, коммуникации, социализации, то есть мы выкладываем в свои пробежки в «Страву», и нам нравится, когда нас лайкают, когда с кем-то мы совпадаем треками, и кто-то бегал по этому же маршруту. Мы смотрим, когда «Страва» нам пишет: «О, классно, Вы совершили рекорд на этом участке. Посмотрите, как Вы оббежали еще 18 человек, кто бегал здесь же», – и ты в ладоши хлопаешь. Это тоже элементы геймификации, это элементы поддержания интереса. И хотим мы этого или не хотим, когда люди говорят, что вот эти гаджеты, эти приложения – это все фигня, профанация, но про книги тоже так говорили. Когда книги появились, древние люди, замечательные, чудесные, говорили, что сейчас люди станут тупыми, но не стал никто тупым. Сейчас все в гаджетах, все в приложениях, и хорошо, что их становится больше, хорошо, что они меняются, хорошо, что они конкурируют. Последняя штука меня очень сильно забавляла, когда «Страва» показала города мира и улицы, которые горели тем ярче, чем больше пробежек было выполнено на этих улицах. Прикольная штука, мы на фоне Европы смотримся достаточно вяленько с точки яркости улиц, но, тем не менее, приближаешь и можешь смотреть, что вот тот район, в котором ты бегаешь в городе, он наиболее яркий – это забавно. Не сказать, что это полезно, но это штуки, которые кажутся интересными и необычными.
Ксения Ульянова:
А что Вы думаете про геймификацию фитнеса, не станет ли он просто игрой?
Илья Коноплев:
Да пусть станет! И слава Богу, если он будет становиться просто игрой, потому что то, в каком состоянии гиподинамии мы сейчас находимся, и каков процент ожирения наших прекрасных сограждан и детей, по статистике чуть ли не 25-30 процентов детей раннего школьного возраста страдают избыточной массой тела, то бишь ожирением. И если эти замечательные дети будут хотя бы дома прыгать перед мониторами… Я в прошлом году был на крупнейшей мировой выставке фитнеса FIBO, и картина следующая: ты идешь по стенду, и перед тобой телевизор, двое мальчишек просто прыгают, руками машут, что-то делают. Они в этих очках расчудесных, и они играют в игру, где игра их заставляет перепрыгивать через что-то, а они, на самом деле, просто на месте двигаются.
Ксения Ульянова:
Тут вопрос эффективности: насколько эффективно такое беспорядочное движение и насколько это безопасно в очках?
Илья Коноплев:
Главное, чтобы он головой об стену не бился, а так чем на попе ровно будет на диване сидеть, так пусть прыгает дома, ему же никто не мешает. Главное, чтобы он вместо школы не начал этим заниматься и при этом не забывал по улице еще перемещаться хотя бы 10 тысяч шагов в день.
Про геймификацию то же самое, там фитнес-индустрия, у нас есть технологии – это гибрид гаджетов, мобильных приложений и геймификации, когда на уроках сайкла все надевают пульсометры, на экран выводятся датчики, кто сколько Ватт, у кого быстрее пульс. Проводятся соревнования, то есть 45 минут урок – все едут, датчики замеряют, подают данные на общий экран, видно, кто лидер, кто не лидер – это все фиксируется в смартфоне. Устраиваются соревнования в клубах, народ вовлекается, народу нравится, народ тусуется.
Ксения Ульянова:
Это где так?
Илья Коноплев:
Да много где! Это и в крупных сетях, наверняка в World Class есть, в X-Fit. Это технология, это поло, он делает эту штуку в рамках сайкловых уроков, когда сайклом крутят педали, это известная приблуда уже в фитнес-клубах.
Ксения Ульянова:
А как Вы относитесь к VR в фитнесу, говорят, огромный тренд в США?
Илья Коноплев:
Да слава Богу. Вопрос в том, что до нас, с точки зрения технологии, это будет доходить чуть дольше, чем в США, это связано в целом с проникновением рынка и с желанием инвесторов приобретать эти вещи для наших проектов. Но все, что появилось там, рано или поздно приходит в Россию, и рано или поздно все это здесь появляется. Бегать люди там начали 10 лет назад, но у нас 2 года назад бум случился.
Ксения Ульянова:
Браслеты только сейчас стали покупаться.
Илья Коноплев:
Как раз вот эта разница не сильно большая, потому что мы достаточно хорошо технологически развиты. И я помню эти круглые глаза немцев в прошлом году, когда я попытался расплатиться с телефоном в их магазинах, они говорили: «Что ты тычешь телефон свой? Не надо его сюда тыкать, карту давай». То есть у них этого нет. Поэтому с браслетами еще нормально все, а вот сами по себе фитнес-технологии у нас отстают, и отстают-то не потому, что мы такие, а потому что рынок недоразвит. Мы в разы меньше вовлечены в фитнес, емкость рынка в разы меньше.
Ксения Ульянова:
Кажется, сейчас столько фитнес-клубов появляется…
Илья Коноплев:
Очень мало по сравнению с тем, что творится в Германии, в США и на развитых рынках. Просто по статистике у нас в среднем по стране 3.5 процента вовлеченного население во все суботрасли фитнес-индустрии, включая бегунов, в Германии 20%, в США 27%, в Нью-Йорке 40% бегает. То есть мы на порядки отстаем, причем это я говорю сейчас о доле. И по количеству объектов в метрах на душу населения мы тоже очень сильно слабые. Пока студийный фитнес – это маленькие студии, которые посвящены монопродуктам (кто-то единоборством, кто-то сайклом, кто-то сквошем). Только-только в Москве начинают появляться и в наиболее развитых городах (Екатеринбург, Ростов, Краснодар, Казань), в остальных городах пока со студийным фитнесом все плохо. А в Европе студия – это полноценный участник рынка, сильный участник рынка, и нам еще до них топать и топать, открываться и открываться.
Ксения Ульянова:
Это связано с тем, что так не востребованы услуги?
Илья Коноплев:
Совершенно верно. Это связано с тем, что сама по себе отрасль новая, сама по себе вовлеченность слабая. То есть у нас общая емкость рынка в России по 2018-му году 118 миллиардов рублей – это в 6 раз меньше, чем рынок только одного пива, и это в 6 раз меньше, чем рынок путешествий, хотя рынок путешествий является рынком-субститутом. Мы удовлетворяем как отрасль сопоставимую потребность с рынком путешествий – это потребность в переключке и в эмоциях. Если взять и агрегировать все цели посещения фитнеса, то глобальная цель фитнеса – это эмоции. Поэтому нам еще расти и расти.
Ксения Ульянова:
Кажется, что столько ЗОЖа появляется, везде бегуны…
Илья Коноплев:
Мало, больше должно быть. Люди на набережных в Кельне в разы больше бегают, в разы больше ездят на велосипедах. Хотя, конечно, все растет, клубы появляются, студии открываются, бегуны выбегают, фестивали проводятся, забеги стартуют, и люди нервничать уже перестали, что весь город перекрывают.
Ксения Ульянова:
А не связано ли это с тем, что просто в фитнес-клубы карточки дорогие, ведь они зачастую требуют за 30-40 тысяч купить годовую карту, упрашивают тебя?
Илья Коноплев:
Связано в том числе. И, к счастью, эта модель умирает, мы будем ей еще года 3 махать траурными ленточками. Это очень удобно было фитнес-индустрии с точки зрения планирования доходов, это было удобно – с человека забрать сразу деньги вперед, а потом ты ходи столько, сколько хочешь, то есть это хорошая, прогнозируемая, просчитываемая экономика, которую придумал какой-то прекрасный человек-бизнесмен в бородатых 2000-х годах, и вот она себя показала. Но сейчас заходят другие форматы: немцы уже платят понедельно за фитнес, причем подписывается годовой контракт, в котором ты подписываешь, что у тебя недельно списывается денежка; если ты перестаешь платить, то с тебя разом все досписывается. У нас пока люди к этому еще не привыкли, появляются модели рекуррентных платежей, ежемесячных платежей. Я считаю, что это нормально, с точки зрения потребителя это удобно. Мы, как отрасль, наконец-то одумались, что нужно все-таки писать цены на сайтах – это одна из наиболее частых претензий потребителей к нам.
Ксения Ульянова:
И у нас невозможно заплатить онлайн в клубах, тебе нужно придти в клуб, чтобы с тобой там поговорили.
Илья Коноплев:
Это тоже технология продаж была, потому что клубы боялись, что если я по телефону вам цену скажу, то вы позвоните в клуб, который предложит более дешевую цену, и поедете туда. А когда вы ко мне сюда приедете, я, как профессиональный мажор по продажам, вас лихорадочно буду убеждать, мотивировать и всячески склонять к тому, что вы эту замечательную карту купили.
Ксения Ульянова:
Но не всем это нравится.
Илья Коноплев:
Деваться нам некуда уже теперь, и поскольку потребление и в целом потребительская модель сводится к тому, что увидел, осмыслил, купил, и делается это, не отходя от смартфона, в приложении, мы тоже к этому идем. Вот сегодня буквально читал историю, как «Территория Фитнеса» – это один из крупнейших игроков по России, это первая сеть, которая в подобном объеме внедрила технологии оплаты на сайте. Большие молодцы! Глядишь, за ними все подтянутся.
Ксения Ульянова:
Сейчас есть такой стартап FITMOST, он предлагает абонемент во многие фитнес-клубы. Что Вы думаете об этой бизнес-модели?
Илья Коноплев:
Бизнес-модель мне неизвестна, как экономическая составляющая. Я знаю, что Александра (соосновательница) заявляет, что они планово убыточные как стартап, то есть они должны набрать какой-то определенный набор аудитории, которая бы покрывала убытки, но я здесь могу заблуждаться и ошибаться. Бизнес-модель стартапа мне непонятна. А вот с точки зрения того, что они делают, они большие молодцы, потому что они удовлетворяют сиюминутное желание человека попробовать. То есть когда я активный вовлеченный потребитель, и я четко знаю, что хочу, это одна ситуация. У меня на районе есть 3 фитнес-клуба, и я выбираю между одним, вторым и третьим, куда мне ходить. В этом мне нравятся высокие потолки, в этом нравится бассейн, в этом мне нравится парковка, и я принимаю решение, куда я иду. Они работают на тех, кто ищет именно пересечение того, что мне комфортно, с тем, что меня окружает, и дает возможность мне за фиксированную единицу денег попробовать разные варианты.
Особенно это хорошо работает в Москве, когда я могу в пределах удобной мне логистики, где я живу или где работаю, пробовать разные фитнесы, в конечном счете оставаясь там, где мне больше всего понравилось, то есть они формируют привлечение аудитории к рынку. Я не знаю, как это работает с точки зрения экономики для фитнес-клубов, потому что разные точки зрения слышал, но с точки зрения привлечения доп. трафика, доп. единиц в отрасль они амбассадоры, и им хочется хлопать в ладоши, и чтобы они плодились и размножались, потому что я знаю, что в Европе и Америке эти ClassPass – это та штука, которая является прототипом в чем-то для них, она более емкая. И они сейчас уже пошли в то, что вместе с этим доступом начали продавать еще и виртуальное занятие через онлайн-уроки, онлайн-курсы. Может, я что-то путаю, но в Америке уже туда рынок пошел, то есть американцы поняли, что всех, кого они могли вовлечь в гиперлокальных точках, они уже вовлекли, люди уже пришли, больше они не могут никого вовлечь, и они что стали делать? Они теперь пошли в онлайн. То есть если гора не идет к Магомету, то Магомет пошел к горе. Первый путь – это в онлайн пошли, стали продавать онлайн-тренировки и доступ по подписке: пожалуйста, тренируйся, хочешь в приложении, в парке, хочешь дома, вот тебе уроки, все записано, чатики. А второе – это тренер приезжает к вам домой, и это тоже есть агрегация, есть приложения для этого.
Ксения Ульянова:
То есть убертренер?
Илья Коноплев:
Да, именно убертренер! То есть когда вы заходите в приложение, выбираете, чем вы хотите позаниматься, причем тренер приезжает на прекрасном грузовичке, у него в грузовичке чуть ли не полноценный фитнес-клуб. Он к вам приходит с ковриком, босу, с нужными гантелями. Вы занимаетесь, условно говоря, с двумя видами гантелей на тренировке, вы не будете одновременно пользоваться всем гантельным рядом. Он вам приносит 16 и 24 килограмма: «Вот, пожалуйста, Ксения, занимайтесь – 5 подходов по 6 раз прямо дома…»
Ксения Ульянова:
Сколько же такое удовольствие стоит?
Илья Коноплев:
Не могу сказать, не мониторил. Технологию вижу, что это появляется. В России этим занимается несколько студий персонального тренинга, и пока это VIP услуга. Это тоже какая-то премиалка, потому что это стоит, определенная логистика, но как знать? У нас инста-тренеров в парках тоже вовсю уже без ума, без памяти – тренируют, воркаут-площадки везде появляются. И ходи, пожалуйста, хочешь – за деньги в фитнес-клуб, хочешь – плати тренеру, хочешь – занимайся онлайн, лишь бы делал хоть что-нибудь.
Ксения Ульянова:
Как Вы считаете, тренировки онлайн насколько эффективны и имеют ли шанс на развитие в России?
Илья Коноплев:
Шанс на развитие есть, потому что проекты с онлайн-тренировками уже есть достаточно успешные. Самая успешная – это #Sekta, ребята, которые выросли из блога и довольно много вовлекли людей. Тут 2 аспекта, которые нужно учитывать. Во-первых, тренироваться дома – в ряде случаев некоторым людям дома тренироваться в длительном периоде сложно, потому что эта домашняя обстановка, эти тапочки, холодильник, собаки, кошки, дети, родители, и вот эти истории, конечно, отвлекают, но у кого-то получается. А второй аспект – это техника. Ведь одно дело, мы отжимаемся – это относительно простое упражнение и не то, в котором есть определенная техника.
Ксения Ульянова:
А как? Для меня всегда было загадкой, как смотреть в мобильное приложение и что-то еще делать?
Илья Коноплев:
Нет, они сначала технику показывают, как правильно делать упражнение, а потом говорят: «Вот, у вас есть 30 секунд, делайте». То есть там даже есть разные механики: где-то говорят, сколько раз делать, но обычно человеку сложно говорить, сколько раз, потому что у меня одна способность отжиматься, у Вас другая. Если мы с Вами 12 раз будем вместе отжиматься, может, Вам будет много, или мне много. Поэтому чаще они говорят, что полминуты или 20 секунд отжимайтесь с той интенсивностью, которая вам комфортна. А насчет скручивания, когда человек скручивается, он может себя еще и неправильно поскручивать.
Ксения Ульянова:
Насколько безопасны такие тренировки для человека, который занимается, потому что все-таки когда есть тренер, он за тобой смотрит, а когда удаленная тренировка, есть риск каких-то осложнений?
Илья Коноплев:
Тут вот какая история: всегда можно на кого-то свалить. То есть если я сам не задумываюсь о том, насколько безопасно то, что я делаю, то, наверное, я могу себя искалечить. Это как истории, связанные со смертями на марафонах, там есть синдром внезапной смерти, а есть вещи, где люди себя не прошли, не прочекапили: сердце не проверили, их переколбасило до смерти. Вот тут кто виноват? Марафон, который его позвал, или все-таки человек? Я сторонник того, что мы сами творцы своего счастья, и если с тобой что-то случилось, то это твой косяк.
Если я не люблю и не хочу вникать в технику, то я сложными упражнениями сам не занимаюсь. Я в тренажерках никогда один не занимаюсь. Я не хочу разбираться в том, как правильно делать эту тягу, как правильно приседать, поэтому я плачу тренеру, но один я этого делать не буду, потому что я не хочу в этом разбираться. Если нет желания платить, то потрать время и вникни. Разобраться, как делается техника упражнения – это просто, есть базовые правила: спинку прямо, вес такой-то, шею прямо, то есть это все определенный набор параметров, это не что-то сверхъестественное, требующее высшего образования. Поэтому я все-таки сторонник того, что это может быть безопасно, если к этому подключать голову. Если к этому голову не подключать, можно и стеклом порезаться.
Ксения Ульянова:
Давайте с Вами немножко пофантазируем, какие технологии в фитнесе будут популярны в ближайшие лет пять?
Илья Коноплев:
Сложно сказать, потому что если сейчас отмотать лет 5 назад, что происходило – сильно деревянный век. Но 2 вещи можно с уверенностью сказать, что первое – это геймификация и сопровождение нас при помощи гаджетов между клубами, между видами тренировок, то есть некая над-мета-система, в которой мы можем обмениваться данными, минуя сами объекты фитнеса. И то, что фитнес-клубы сейчас пытаются привязаться к своим брендам – это хорошо, но нужно привязываться к способам времяпровождения, к тем проблемам, с которыми люди приходят, и тогда можно будет их продолжать удерживать и объединять, потому что само по себе удовлетворение проблемы или потребности будет покрываться разными институтами фитнеса, и от этого никуда не деться. Это второй тренд, который будет происходить – это так называемая общность или комьюнити. Люди будут стремиться объединяться по интересам и объединяться в сообществе, потому что фитнес – это такая штука, где человеку нужен человек. И как бы мы ни хотели, но то, что бегуны сплачиваются вокруг себя и бегают табунчиками, а йоги ежатся своими тусовками, Zumba – это целая индустрия, это огромный рынок. Zumba – знаете, что такое?
Ксения Ульянова:
Да, конечно, танцы…
Илья Коноплев:
Танцы, причем это чистой воды фитнес, потому что они прыгают так, что мало не покажется. Я пару раз проплясал с ними эту зумбу, это прямо огонь с точки зрения фитнеса. И у них есть определенная штука. Вот эти вещи, связанные с объединением сообществ и субсообществ вокруг видов активности или удовлетворения потребностей, или проблем, за которыми люди приходят – это будет тренд. То есть то, что я вижу в Европе, это то, что люди будут меньше ценности и денег отдавать за технологии, а больше за коммуникации и комьюнити. И та ситуация, которая сложилась в фитнес-индустрии сейчас, когда формат задают производители оборудования, и клубы говорят: «А у нас вот такое-то, такое-то оборудование, мы такие-то крутые», – люди не будут на это внимание обращать, потому что какая разница, на какой дорожке ты бегаешь? Какая разница, при помощи какой технологии я закрою потребность поддержания себя в хорошем настроении – я побью грушу, побегаю в парке или схожу в поход, посижу на диване или съезжу в путешествие? То есть мы конкурировать будем в дальнейшем субститутными отраслями, которые замещают человеку в проявлении эмоций. Мы будем конкурировать за деньги в обмен на эмоции, а не вот это все – сила и рельеф.
Ксения Ульянова:
Вы хотите сказать, что фитнес-клубы станут новыми площадками для коммуникации с друзьями?
Илья Коноплев:
Для коммуникации с друзьями, для коммуникации с самим собой, для знакомства, для времяпровождения и для проявления эмоций. То есть фитнес-клубы – это те вещи, которые со временем сегментируются. Конечно, кто-то останется для достижения результата. В Москве даже сейчас есть клубы, которые работают именно на тех людей (пауэрлифтеры, бодибилдеры), они туда приходят, у них там есть свои тусовки.
Ксения Ульянова:
Качалка?
Илья Коноплев:
Качалка – это дорогие, качественные клубы, где есть герои, которых все знают, которых уважают. Мы с коллегой были, когда только открывали отрасль, а он такой спортсмен-спортсмен, взрослый дяденька Илья Михайлович, он меня в это дело вовлекал, рассказывал. И вот он меня привел в клуб «Марк Аврелий», известный клуб, мы ходим, и он говорит: «Смотри, какие люди висят на стенах в портретах! А ты знаешь, кто это в зале?» Я никого из них не знаю, и мне ровным счетом на это все равно, потому что моя задача в фитнесе – это устать, поприседать, у меня лишний вес, от него избавиться. У меня нет в мотивации красивых рельефов, выступлений бодибилдеров – я другой. И вот таких, как я много. И эти клубы сегментируются.
Ксения Ульянова:
Понятно, что фитнес-клубы замещают нам, как раньше были ночные клубы?
Илья Коноплев:
Совершенно верно. Мы конкурируем не друг с другом, мы конкурируем с диваном, мы конкурируем с пивной отраслью, мы конкурируем с тем, что сейчас вызывает у людей эмоции. На сегодняшний день культура потребления товаров для поддержания себя в тонусе с точки зрения эмоций низкая. У нас гораздо больше развиты кальянные, бары, рестораны. Я еще рестораны отношу к наименьшему из зол в этом плане, хотя это тоже наши конкуренты. Мы тут с товарищами ходили по Москве как-то в субботу вечерком – забавные истории, особенно в 7 утра прийти в круглосуточный известный бар – разного можно насмотреться. Я не к тому, что это плохо, и давайте, будучи упертыми, бороться за ЗОЖ – я вообще не сторонник ЗОЖа, я не вижу ничего противоречивого в том, что люди потребляют то, что они хотят употреблять. Но с точки зрения бизнеса будущее все-таки за эмоциями, связанными с образом жизни, и наша задача, как маркетологов, как продуктологов, вот эти продукты формировать. Это та самая история, когда мы сначала формируем продукты, а потом формирует спрос на них.
Ксения Ульянова:
Спасибо Вам большое за продуктивный, веселый разговор! Могли бы продолжать и продолжать!
Илья Коноплев:
Зовите еще! Вам спасибо!
Ксения Ульянова:
Будьте здоровы!