ОРВИ - простые правила непростой борьбы с ОРВИ в многомиллионном мегаполисе

Татьяна Моисеева:

Канал Mediadoctor и программа «Здоровое детство», ее ведущие – я, Татьяна Моисеева и Мария Рулик. Сегодня в нашей студии гость Акинфиев Илья Борисович – кандидат медицинских наук, врач-инфекционист, главный окружной инфекционист ЦАО Москвы департамента здравоохранения Москвы. Тема нашей сегодняшней передачи: «ОРВИ», и поговорим о коронавирусе в первую очередь, сейчас очень актуальная тема. Он уже выявлен в Москве, у людей диагностирован, и я знаю, что есть и несколько случаев диагностики у детей, но их пока мало.

Начнем со статистики: какова на сегодняшний день статистика?

Илья Акинфиев:

Коронавирус стал известен нам в конце декабря в 2019 года, первые случаи, и на сегодняшний день уже 175 тысяч заболевших по миру, 6,5 тысяч умерших, и где-то 75–77 тысяч пациентов, выздоровевших с полученным отрицательным анализом. В Москве зарегистрировано 34 случая коронавирусной инфекции, по России зарегистрировано примерно 60–70 случаев. Если говорить про статистику контактных, то в Москве почти 5 тысяч получили либо постановление, либо устное распоряжение о самоизоляции. То есть 5 тысяч человек находятся на карантине до 14 дней.

Татьяна Моисеева:

Это много или мало? Я имею ввиду диагностированных, с уже подтвержденным результатом. Это много, вообще?

Илья Акинфиев:

По сравнению со странами, где происходит пиковый рост заболевших, это мало, на самом деле. Мы должны смотреть не по количеству заболевших, а именно по прогрессированию новых случаев, выявлению новых случаев. Москва и Россия каждый день изменяет алгоритм диагностики. Если в январе мы проверяли всех приезжих из Китая, позже все стационары начали проверять, абсолютно все 100 % пневмонии, независимо от эпиданамнеза. То есть это могла быть бабушка, которая жила в Подмосковье, и вдруг у неё случилась пневмония, и её проверили. С середины февраля всё меняется, мы начинаем проверять ещё и амбулаторные пневмонии, таким образом постоянно, постоянно расширяя диагностику. Опять же, алгоритмы меняются, обычно ночью. Видно, ночью Роспотребнадзору думается лучше.

Татьяна Моисеева:

Конечно, все заседания ночью проходят, днём работают.

Илья Акинфиев:

Мы начали проверять также контактных лиц, которые находятся в одной квартире с лицом, которое на карантине. Вообще, в эпидемиологии считается, что контакт по контакту не бывает. То есть, имеем контакт человека с инфекцией он контактировал, а контактный человек априори считается здоровым, пока не заболеет, поэтому его окружение не нужно проверять. Здесь мы уже идем на гипердиагностику и проверяем окружение. С сегодняшнего дня, опять же, вводятся новые алгоритмы. Теперь мы проверяем, независимо от эпиданамнеза, все тяжелые ОРВИ, которые протекают со снижением сатурации ниже 94 % у пожилых людей, ниже 90 % у молодых людей. Также мы проверяем все пневмонии групп риска.

Татьяна Моисеева:

В группе риска сейчас говорят, что большинство. Мы уже знаем по миру, что умершие, в основном, пожилые люди и люди со сниженным иммунитетом. Есть ли группы риска среди детей и людей других возрастов, у которых выше шанс заболеть?

Илья Акинфиев:

Шанс у детей заболеть несколько ниже из-за того, что не так много происходит контактов. Детишки не настолько социально активные, как взрослые люди. По отношению к смертности, к осложнениям, примерно до 24 месяцев считается, что у детей иммунитет ещё не является совершенным, поэтому есть риск именно тяжелых осложнений. Но, как показала китайская статистика, смертность даже у младенцев достаточно низкая по сравнению с пожилыми людьми.

Мария Рулик:

Сейчас в Москве есть больные дети? Диагностированный ребенок, который заболел?

Илья Акинфиев:

Не владею информацией. Для того чтобы поставить диагноз коронавирусная инфекция, недостаточно однократного положительного анализа. Он должен получить на дополнительное подтверждение в лаборатории «Вектор».

Мария Рулик:

То есть еще раз, несколько раз проводится анализ. Но, как только первый является положительным, такой человек должен быть изолирован?

Илья Акинфиев:

Да, такой человек сразу госпитализируется. Даже если он себя чувствует хорошо, он все равно госпитализируется в индивидуальную палату, потому что боксов на всех не хватит.

Мария Рулик:

Как защищены врачи, которые работают с такими прекрасными носителями вируса? Больше всего сейчас общественность волнуют несколько вопросов. Волнует, что у нас произойдет такая же вспышка и понесёт увеличение статистики, и второе, что медицинские учреждения при всем своем желании и героизме не смогут справиться и помочь такому количеству сразу заболевших людей. Поэтому хотелось бы обеспечить не только безопасность детей. Сейчас будут закрывать школы, отменены мероприятия. Детей принудительно, раньше было добровольно, а теперь принудительно отправят в карантин на 3 недели. Мы защитим детей, можем защитить пожилых людей. Как мы защитим врачей?

Илья Акинфиев:

Врачей защищает врач-эпидемиолог. На самом деле, врача лучше, чем он сам, никто не защитит. Часто все проблемы происходят от расхлябанности, либо, наоборот, от самоуверенности. В наличии есть средства индивидуальной защиты, есть костюмы, есть специальные респираторы III класса, которые дают противовирусную защиту непосредственно при контакте с инфицированным человеком. Есть герметичные очки-маски, которые нам закупили, они защищают именно от капель. Если, например, мы берем мазок и у человека начинается рвота, то они защищают наши слизистые. Но, с коронавирусом герметичные маски нам пока не нужны, это не та инфекция, от которой нужно защищать именно глаза и именно так, чтобы туда не попал инфицированный воздух.

Татьяна Моисеева:

А сегодня врачей проверяют – тех, кто уже работал с пациентами, у которых подтверждается коронавирус? Врачей после этого проверяют на коронавирус, или они, учитывая защиту, продолжают дальше работать?

Илья Акинфиев:

Врачи, которые встретились с коронавирусом, у нас идут отдыхать на 14 дней.

Мария Рулик:

Скоро у нас закончатся врачи? Или первые выйдут, а другие уйдут.

Илья Акинфиев:

Нет, у нас могут закончиться только те врачи, которая на приеме не используют средства индивидуальной защиты. Если человек будет сидеть на приёме в противочумном костюме, то он не является контактным лицом, даже если он принимает заражённого пациента. Если он общается с заражённым непосредственно, как мы сейчас общаемся, то он подлежит домашнему карантину на 14 дней, если у него нет никаких проявлений ОРВИ. За 14 дней 2 раза берется мазок из ротоглотки, из носа, и, если он отрицательный, 14 дней человек показал себя, что он не заболел, ему фонд страхования выплачивает 28 тысяч рублей, если у него зарплата, конечно, больше 56 тысяч, и он возвращается в ряды.

Татьяна Моисеева:

Мне очень интересно. Сейчас школы закроют на карантин, а у многих из нас тоже есть дети. Как с врачами? Будут врачи брать больничные, или будут давать больничные бабушкам, дедушкам, кому-то другому, иной специальности, скажем так. Как вы думаете?

Илья Акинфиев:

Скорее всего, на усмотрение субъектов, потому что пока не предусмотрено никаких больничных листов. Может, народ как-то придумает объединяться в домашние детские садики.

Татьяна Моисеева:

Сейчас в школах на 3 недели введут карантин. Кто же 3 недели будет с детьми младшей школы, или детского сада? Если, допустим, родители медики, и они сейчас все…

Мария Рулик:

Даже не медики, к сожалению, никто не объявлял, что можно будет уйти. Кому-то можно, кому-то нельзя. У нас есть полиция, армия, у нас много профессий, кто должен остаться. С учетом, что просили защитить пожилых людей и не оставлять бабушек и дедушек, не дарить им связку коронавируса в лице маленьких чудесных детей.

Илья Акинфиев:

Да, пожилым людям вообще наилучший вариант сейчас уже открывать дачный сезон.

Татьяна Моисеева:

То есть больничный нам не светит.

Илья Акинфиев:

Больничный нам не светит. Может быть, Озон придумает что-нибудь. Он уже придумал доставку, может, как-то и здесь…

Мария Рулик:

Доставку детей из квартиры в квартиру по очереди. Но, бытовые вопросы все равно останутся, и даже если кому-то дадут больничный, с оплатой или без. Я думаю, что наш гость не сможет нам ответить на эти вопросы. Давайте поговорим про то, что волнует больше всего. Мы поговорили про то, как заражаются. Расскажите немножко более подробно, потому что боятся уже всего: что трогать нельзя, постоянно говорят, что надо мыть руки, вы сказали, что защищать слизистую герметично не надо, но рот надо прикрывать. Надевать маски или нет, надевать ли солнечные очки вместе с маской, выходя в продуктовый, завернувшись платком? Как себя обезопасить, и сто́ит ли? Это просто паника или действительно так сто́ит делать?

Илья Акинфиев:

Профилактика. Есть достоверные данные по профилактике и по поводу медикаментов. Начнем с них, потому что часто ищут медикаменты, различные иммуномодуляторы, про которые мамы вычитывают на форумах и мечтают купить какую-нибудь такую пилюльку, которую даешь ребенку, и он потом 2 недели не болеет, либо каждое утро даешь пилюльку. На самом деле таких не существует. В европейских странах доктор может даже вообще лишиться диплома, если он назначает ребенку иммуномодулирующие препараты, потому что они разрешены только с 18 лет. Если спросите моё мнение, то иммуномодулирующие препараты – хорошее, нужное средство по назначению врача по вирусному заболеванию, когда нужно, чтобы иммунитет сработал, активировался и поборол. То есть именно на кратковременное действие. Чтобы иммуномодулирующий препарат на весь сезон, с сентября по март активировал иммунитет – такого препарата не существует, а если принимать его без показания и нарушая инструкцию, то можно вызвать аутоиммунное заболевание. Поэтому из профилактики мы сразу исключаем такие препараты.

Из специфической профилактики доказанной остается только вакцинация против гриппа, но вакцинация против гриппа не спасает от ОРВИ, не спасает от коронавируса. Вакцинация от гриппа ― это тема про грипп, и всё. Что же касается коронавирусной инфекции и ОРВИ, то для них профилактика неспецифическая. Как бы банально не звучали 3 буквы ЗОЖ, но именно здоровый образ жизни и является основополагающей защитой от ОРВИ. Во-первых, здоровое питание, полноценное питание; не должно быть речи о вегетарианстве, диетах и так далее. Просто разнообразное, полноценное питание. В нём должно быть мясо, белки, углеводы, всё сбалансировано. Часто организм даже сам подсказывает, что он хочет. Питание ― это главное. Есть даже метод: нужно голодным прийти в магазин, организм сам выберет

Мария Рулик:

Если голодным прийти в магазин, можно без зарплаты уйти.

Илья Акинфиев:

Он выберет, организм выберет именно те продукты, которые нужны. Сон; для детей сон, конечно, актуально, но за сном детей следят родители, мама, папа, а за сном медиков нужно следить самостоятельно. Часто те же врачи говорят, что некогда поспать, недосыпают; тогда нужно скачать на телефон программу с экранным временем, посмотреть, чем занимаешься. Может, есть смысл лечь спать пораньше вместо просмотра сериала. То есть это реально. Завтрак; помимо того, что питание должно быть полноценным, еще и начинать день нужно с завтрака. Фтизиатрами доказано, что это очень важно.

Всё банальное, но есть моменты, которые доказаны и являются высокоэффективными, это применение кожных антисептиков. Кожные антисептики для рук нужно применять как можно чаще, применять регулярно – и после транспорта, и когда пришли на работу, ушли с работы. У них есть минус, конечно. Косметический минус, особенно женщинам это заметно: они сушат кожу, могут вызывать раздражение, особенно, в районе ногтевых фаланг, но игра стоит свеч. Есть хлорсодержащие и есть спиртсодержащие. Хлорсодержащие лучше с косметической точки зрения, не так сильно сушат кожу, но со стороны инфекции они менее эффективны, поэтому я все-таки рекомендую спиртсодержащие антисептики и сам ими пользуюсь, именно спиртосодержащими.

Татьяна Моисеева:

Детям, их можно давать детям в школу, везде?

Илья Акинфиев:

В школу давать вряд ли можно, но, если мы говорим про совсем маленьких детишек, то, наверное, можно договориться с теми, кто обучает детей – воспитателями и так далее, что Васе на руки брызнуть.

Мария Рулик:

Есть же детские салфетки спиртсодержащие дезинфицирующие, можно пачку бросить.

Илья Акинфиев:

Дети ещё не знают, что их можно под язык класть, только взрослые знают.

Мария Рулик:

Воспитательница будет немножко невменяемая. Ты придёшь забирать ребенка, в уголочке в песочнице воспитательница и дети довольные, без присмотра.

Илья Акинфиев:

По поводу гелей: некоторым нравится, некоторым не нравится. При регулярном использовании геля создается ощущение липкости рук, что вызывает дискомфорт. Если гель использовать один–два раза, то с хорошим гелем липкости нет, а при регулярном использовании все-таки есть. Мне больше нравится спрей. Спрей удобнее. Гелем ты можешь обработать только руки, но, помимо рук, еще самая грязная у нас вещь (про рот не будем говорить) ― телефон. Спреем очень удобно попшикать телефон, современные телефоны жидкости не боятся.

Татьяна Моисеева:

Часто вы обрабатываете телефоны спреем?

Илья Акинфиев:

Меня жена приучила. Он у меня уже столько впитал, он уже проспиртован. Так что да.

Татьяна Моисеева:

А маски?

Илья Акинфиев:

Про маски. Маски эффективны при правильном использовании, во-первых. Если говорить про правила, то начнем с того, кто должен носить маски. Когда мы начинаем разговаривать вообще про маски, то и медики абсолютно все сразу делятся на два лагеря. Одни начинают кричать, что маски вообще не помогают, вторые кричат: «Да вы что! Только маски и помогают! Если маски не помогают, то зачем мы их носим?» Маски не дают стопроцентной гарантии. Нужно правильно понимать: маска снижает риск заражения, но маска не дает стопроцентную фильтрацию, все равно остается просвет в районе скул, просвет может оставаться в области носа, если у человека есть борода, бакенбарды, то еще больше попадает вирусных частиц, но риск инфицирования уже уменьшается. Дальше нужно просто соблюдать правила.

В идеале маска должна быть на больном человеке, поэтому по новым рекомендациям, в том алгоритме, которой вчера в 2 часа ночи пришёл от Роспотребнадзора и сразу разбудил всех медиков в Москве, написано: врач, который выходит пациентам на дом, должен иметь при себе достаточный запас медицинских масок. Войдя в квартиру, он выдает маску пациенту, пациент надевает маску, и врач сам находится либо в респираторе, либо в маске, и так происходит общение. Это та обязательная безопасность, которую должен соблюдать медик. В идеале маска должна быть на больном человеке, но, также маска и на медиках. Здоровые люди должны надевать маски только там, где есть высокий риск заражения. Высокий риск заражения есть в замкнутых пространствах с большим количеством людей, например, в общественном транспорте.

Татьяна Моисеева:

А торговые центры?

Илья Акинфиев:

Торговые центры проветриваются, в них хорошая вентиляция, поэтому маска, наоборот, будет повышать риск заражения. Там маска будет представлять из себя фильтр, который накапливает вирусные и бактериальные частицы. Если мы будем правильно использовать маску, то есть менять каждые 2 часа, то это не существенно, но тогда получится, что без разницы: человек в торговом центре находится что с маской, что без маски – одинаково. Если он будет ее держать все 6 часов, пока ходит и выбирает кофту себе, то маска намокнет и будет работать как аккумулятор, который собирает вирусные частицы, станет опасной.

А в метро – да, маска защищает, потому что в метро повышенная влажность, возможно, что есть много вирусных частиц, вирусных агентов, вирусных людей, поэтому она защитит. Плюс к этому, не многие знают, но в каждом метро установлены аналоги наших медицинских дезаров, то есть ультрафиолетовые лампы, к которым подключены мощные вентиляторы, гоняющие воздух. Если бы такого не было, то Москва давно бы заболела туберкулезом либо чем-то, потому что такого количества людей, как в Москве, такой текучки нет. Представьте, что в Москве проживает 12 млн человек, и ежедневно каждые сутки в Москву приезжают 8 млн человек работать, и уезжают эти 8 миллионов, то есть приезжает ровно столько же, сколько проживает в Москве. Таких городов почти нет. Поэтому, что Москва еще вся разом не заболела и не пылает, это, на самом деле, огромная работа инфекционной службы, которую не видно, но которая есть, и доказать её можно именно тем, что нет вспышек.

Татьяна Моисеева:

Перчатки? Я видела, что теперь больничные листы разносят, развозят в перчатках. Перчатки людям нужны?

Мария Рулик:

И какие перчатки? Медицинские? Можно еще лайковые достать свои, кожаные.

Илья Акинфиев:

Использование перчаток. Про медицинскую документацию мы, конечно, опустим момент, потому что он достаточно спорный. Еще эпидемиологи не собирались за столом, не кричали, не бросали друг в друга перчатками. Но, применение перчаток, использование перчаток обычными людьми в метро можно представить только в зимнее время, кожаные перчатки да, будут оправданы. Медики знают, что ощущают руки в перчатках, они никогда не заставят себя ходить еще вне работы 5–6 часов в перчатках. За 10 минут уже руки потеют, а за 2 часа я не могу даже представить, что происходит.

Мария Рулик:

Коронавируса не будет, а экземы вам гарантированы. Намазал, надел перчаточку, и всё зацвело.

Илья Акинфиев:

Кожный антисептик всё-таки гораздо эффективнее и лучше.

Мария Рулик:

Давайте поговорим о симптомах. Мы прекрасно представляем, как себя защитить, предпринимается множество мер. Как человек должен понять, что он болен именно коронавирусом? Чем отличается от ОРВИ? На что стоит больше всего обратить внимание, особенно, когда речь идет о маленьких детях, потому что малыш не всегда может сказать, что конкретно его беспокоит, какие ощущения он испытывает, особенно, если малышу меньше 2 лет. Или пожилым людям, которые тоже привыкли, что старость, уже день не проходит, когда что-нибудь не болит и не беспокоит, на многие свои симптомы тоже могут не обращать внимания, пока они не превратятся в более серьезные, угрожающие здоровью.

Илья Акинфиев:

Коронавирус – это всего 3 классических симптома, всегда одни и те же. 3 классических, которые Китай нам сообщил, всё красиво. Первое ― это лихорадка, выше 38,5 °С. С классической коронавирусной инфекцией всегда есть температура. Второе ― начинается сухой, то есть малопродуктивный кашель, надсадный кашель без отхождения мокроты.

Мария Рулик:

Боль в горле есть или нет?

Илья Акинфиев:

Нет боли в горле. Нет именно боли как при гриппе, нет трахеита. Сразу начинается дыхательная недостаточность, буквально на второй день. То есть после появления кашля на второй день ― дыхательная недостаточность.

Мария Рулик:

То есть первая – лихорадка, кашель присоединяется почти сразу? Первый–второй день, будем так говорить.

Илья Акинфиев:

Да, да.

Мария Рулик:

Второй–третий день – это уже явное затруднение с дыханием? Как заметить одышку в начале у малыша, мы говорим про маленьких. Более-менее подросший ребенок может сказать, что тяжело дышать, а все, кто младшего возраста?

Илья Акинфиев:

Скорее всего, здесь помогут инструментальные методы. Пульсоксиметр стоит тысячу рублей. Есть детские, есть взрослые. Для детишек, наверное, он все-таки не так актуален, поскольку у детишек мама сразу может понять.

Мария Рулик:

По кашлю она в любом случае вызовет врача.

Илья Акинфиев:

По кашлю, по температуре. Тех врачей, которые говорят: «А, температура, – это зубки режутся», к счастью, становится все меньше и меньше.

Что касается беременных. С беременными нас особенно научил 2013 год, когда была большая летальность среди беременных. Беременным поможет только пульсоксиметр, потому что беременные прекрасно привыкают к одышке. Для них одышка ― уже часть нормы, нормальной жизни.

Мария Рулик:

Но, температуру же они должны заметить?

Илья Акинфиев:

Они могут посчитать её как банальное ОРВИ и так далее, то есть пульсоксиметр должен быть. Пожилым людям пульсоксиметр тоже нужен. Мне кажется, 1000 рублей не такие большие деньги, глюкометр будет гораздо дороже стоить.

Татьяна Моисеева:

Сейчас говорят, что вирус мутирует. Он как мутирует, в какую сторону? Изменяется классика симптомов?

Илья Акинфиев:

Есть, да есть такие наблюдения. Пока сложно сравнивать статистику количества больных в Китае, классическую картинуа, и то, что происходит в Европе, но, по наблюдениям есть предположение, что при повторных заражениях вирус ослабевает. То есть, когда человек заражается от человека, то следующий человек болеет легче. Так все инфекции затухают.

Мария Рулик:

Человек от человека. А кто же был тот первый? Он не от человека, а от кого заразился?

Илья Акинфиев:

Конечно, коронавирусы – это занозы. Лучше всего в коронавирусах разбираются врачи-ветеринары, потому что у нас кошки умирают от коронавирусного перитонита. Тут выход был. Также болеют цве́ты, это такие хорошие еноты, они по пальмам лазают. В их фекалиях тоже обнаруживается коронавирус. Плюс, по последним данным болели летучие мыши.

Татьяна Моисеева:

То есть, это все не фейк?

Илья Акинфиев:

Мы всё говорили про то, что люди ели летучих мышей и из-за этого многие заразились.

Мария Рулик:

Но, все считали, что это уже на грани, это шутка.

Илья Акинфиев:

Нет, это правда. Но, по последним данным изменили версию про мышей. Так как большое количество вируса содержится и в фекалиях мышей, то теперь, по последним данным, заразились не от того, что ели мышей, а от того, что рынки были испачканы фекалиями.

Мария Рулик:

Удобряли?

Илья Акинфиев:

Нет, не удобряли. На рынках и рыба продавалась, и летучие мышки продавались. Летучих мышей же живыми продают.

Мария Рулик:

То есть мышки испачкали рыбу. Хорошо, понятно, первые заразились от мышек. Получается, когда человек передаст другому человеку, уже не от мышки, а от человека – вирус чуть слабее, следующий человек передает следующему человеку – ещё слабее?

Илья Акинфиев:

Да.

Мария Рулик:

И так мы будем надеяться, что это идёт к финалу. А какой процент? Сейчас все статистику любят, все указывают статистику. Я понимаю, что в данный момент очень тяжело сказать, потому что страны каждая по-своему проверяла на вирус. Кто-то проверял всех подряд, кто-то проверял избирательно, кто-то проверял только тех, кто уже совсем плохо себя чувствовал. Поэтому и разница в статистике смертности такая большая, именно за счет того, что по-разному проверяли. Но, есть же статистика, что столько-то процентов переносят так, что даже особо и не заметили?

Илья Акинфиев:

Обычно такую статистику подводят после окончания.

Мария Рулик:

Но, по китайцам мы можем сказать, сколько человек у них перенесло так, что они даже…

Илья Акинфиев:

Нет.

Мария Рулик:

Нет, пока мы не можем сказать. Заболеют все?

Илья Акинфиев:

Возможно, что заболеют многие, но переболеют настолько легко, что им даже диагноз не будет проставлен.

Мария Рулик:

Может быть, тоже не обладаете данной информацией, но те люди, которые в данный момент диагностированы, находятся в стационаре, как себя чувствуют? У них болезнь течет тяжело, или классически?

Илья Акинфиев:

У всех течет болезнь легко.

Мария Рулик:

То есть им не требуется интенсивная терапия.

Илья Акинфиев:

Главный врач 40 больницы выкладывает информацию каждые 5 минут.

Татьяна Моисеева:

Сейчас и в новостях, везде говорят о том, что разрабатываются вакцины, и уже есть несколько вариантов, более 10, если я не ошибаюсь, слышала в новостях. Вирусологи работают в ускоренном режиме, и буквально в течение 2 лет все вакцины отфильтруются, отберутся, и выяснится, какая лучше помогает. Будут ли вводить эту вакцинопрофилактику в дальнейшем? Войдет ли она в обязательный календарь прививок, например, учитывая, что сейчас пандемия?

Илья Акинфиев:

Нет, я считаю, что это абсолютно не нужно, потому что коронавирусов много, мы все ими переболели. То, что происходит сейчас, связано не с тем, что вирус какой-то особенный, а с тем, что нет коллективного иммунитета. Если бы был коллективный иммунитет, то вирус бы не пошел так легко распространяться. Переболела бы семья китайцев в одном доме, в другом, и всё. Нет коллективного иммунитета, поэтому заболевание распространилось.

Татьяна Моисеева:

Хорошо, а для чего так активно разрабатывают вакцину и что будет с ней дальше? Будет вакцинация перед сезоном? В Китай отправят?

Илья Акинфиев:

Нет, в данном случае вакцина разрабатывается для лечебных целей. Мы же не знаем, как будет. Мы надеемся, сравнивая с 2002 годом, что 6–10 месяцев пройдет и всё, вирус исчезнет, например. Но, вдруг пойдет не по плану? А тут раз – и вакцина уже есть. Мы относимся к вакцине не как к профилактике, а именно как к лечебному средству.

Татьяна Моисеева:

То есть вакцина не как от гриппа, от коронавируса её ставить не будут?

Илья Акинфиев:

Нет, не будут.

Мария Рулик:

Ещё вопрос, больше, наверное, касается детей. Детям в календарь входит пневмококковая вакцинация. Насколько я понимаю, основное плохое качество коронавируса ― то, что от него страдают легкие, у человека есть явные проблемы с дыханием. Как-то это коррелируется, могут помочь пневмококковые вакцины, или они вообще никак друг с другом не связаны?

Илья Акинфиев:

Вообще никак не связаны. При коронавирусе происходит именно вирусная пневмония. Конечно, в стандарты лечения входит и антибактериальная терапия, которая вводится уже на более поздних этапах, но, все-таки то осложнение, от которого погибают пожилые люди и совсем младенцы ― это отек лёгких, вызванный вирусной пневмонией.

Татьяна Моисеева:

Мне очень интересно про карантин. Мы в начале затронули, какие меры у нас вводятся непосредственно уже с проконтактировавшими. Сейчас мы смотрим на страны, которые уже живут в карантине: Италия, Чехия, Испания. На улицах пусто, торговые центры закрыты, театры закрыты, музеи. В общем, максимально всё закрыли, люди сидят дома. Улицы пустые, все выходят раз в 2–3 дня один член семьи, меряют температуру на входе, на выходе и так далее. Ждут ли Москву такие меры? Мы пока к ним еще не пришли. Мы немного ограничили, на предупреждение вроде как работаем, уже матчи без болельщиков, музеи–театры закрывают, ввели меры, чтобы школы обезопасить. Ждут ли Москву пустые улицы?

Илья Акинфиев:

Пустые улицы Москву не ждут в любом случае. Это связано с особым менталитетом граждан, нашего населения.

Мария Рулик:

Мы недисциплинированные? Что с нами не так?

Илья Акинфиев:

Мы сбегаем из больниц, мы делаем всё, лишь бы против рекомендаций доктора было, и так далее. Поэтому медикам нужно всячески работать, чтобы не довести до жестких карантинных мер, так как их не будут соблюдать. Даже введение Росгвардии, резиновые пули не помогут. Только если другие пули, жесткие пули применять.

Татьяна Моисеева:

На работодателей кто-то может повлиять, что надо ограничить все работы, по возможности работать удаленно? Я имею ввиду обычных работодателей, офисы.

Илья Акинфиев:

Народ гулять будет. По привычке на работу приходить и уходить, приходить и уходить. Нет, победой над инфекцией, от которой нет лекарств, являются карантинные меры. Китай показал своей дисциплинированностью, как они победили с помощью своего менталитета, своей дисциплины. Я работал целый месяц с китайцами, много общался, пока в январе мы всех китайцев здесь проверяли. Это абсолютно другие люди! У них и уважение к врачу, у них как-то всё по-другому.

Татьяна Моисеева:

Это, в первую очередь, уважение к собственному здоровью. Ты себя защищаешь, сидя дома.

Мария Рулик:

Нет, ты себя не защищаешь. Ты посмотри, мы видим со всех экранов, в интернете: что вы панику устроили, молодые не болеют. Но никто не будет думать, что у тебя по соседству бабушка живет, или вот за этой дверью беременная девушка, которая еще не знает, допустим, что она в положении.

Татьяна Моисеева:

Сейчас многие говорят о том, что «у меня нет телевизора, давно его не смотрю, потому что там врут, только скандальные передачи». Но сейчас я уже дня 3, наверное, если получается, смотрю новости, и всем рекомендую посмотреть, потому что показывают именно пустынные улицы столиц Европы, и не только столиц, и дисциплину людей, которые переживают о своем здоровье. По-моему, председатель реаниматологов, точно не помню её регалии, выступала, сказала: вы просто представьте, как тяжело принимать решение врачу, когда он забирает аппарат искусственной вентиляции легких от одного больного и отдает другому, у которого в данную минуту больше шансов выжить. Когда люди осознают, что ты можешь оказаться в такой ситуации, что у тебя отберут…

Илья Акинфиев:

…а ты мушкой будешь человеку качать, и потом понимаешь, что у тебя настолько устали руки, что ты прекращаешь качать, и он сразу умирает.

Татьяна Моисеева:

Мне кажется, у нас очень показательный момент, когда нужно подумать.

Мария Рулик:

Таня, к сожалению, на людей это не влияет.

Илья Акинфиев:

Даже не сработает факт полного карантина. Если введут карантин и объяснить, что, если все будут соблюдать, то 2 месяца и всё, а если не будут соблюдать, то может быть долго.

Татьяна Моисеева:

В Израиле ввели, например, до 7 лет тюрьмы на нарушение изоляции, режима карантина. А у нас сбежали из больницы.

Илья Акинфиев:

Когда в начале вышло постановление главного санитарного врача, то было написано, что за нарушение карантина административное наказание от 100 до 500 рублей за каждое нарушение, выход из подъезда и так далее. В случае, если это повлечет заболевание других людей, то уже уголовное преследование, если смерть – то до 5 лет. Для адекватных людей всё написано достаточно жестко. Оппозиционные СМИ это все дело фотографируют и сразу начинают писать: нас, вместо того, чтобы лечить, собираются на 5 лет сажать. Люди ловят, им нравится этот хайп, что их на 5 лет будут сажать и так далее. Нет, все будет сложно, если будет введён карантин, поэтому медикам остается максимально сейчас работать, чтобы вообще не допустить карантина. Без больничных, нон-стопом, пусть даже по 18 часов.

Мария Рулик:

Что бы мы без вас делали, товарищи медики!

Илья Акинфиев:

Сейчас, например, уже все ОРВИ переведены на вызов на дом. Раньше шутка была. Солдат приходит к военному врачу и говорит: у меня 37,2, мне бы на больничный. Врач ему говорит: «Это потому что ты солдат. А был бы на гражданке, ты бы с такой фигнёй ко мне не пришёл». ― «Конечно, не пришел бы. Я бы тебя на дом вызвал». А сейчас мы ОРВИ будем обслуживать на дому, чтобы не было хождений, контактов. Поэтому медики сейчас работают.

Мария Рулик:

Я очень надеюсь. Спасибо вам, тем, кто на переднем плане борьбы, спасибо тем, кто обеспечивает нам тыл! Я надеюсь, что люди прислушаются и будут выполнять все рекомендации, хотя бы будут стараться их выполнять. Это сложно, но попробуйте! Оградите маленьких детей, беременных женщин, не закупайте туалетную бумагу и гречку. Главное ― берегите своих пожилых родителей, бабушек, дедушек, берегите своих младших детей. Постарайтесь хотя бы немножко думать, читать и думать, а не паниковать.

Илья Акинфиев:

Купите кожный антисептик.

Мария Рулик:

Кожный антисептик, перчатки, маску. Всё купите! Спасибо вам большое!