Психология болезней

Л. Болдырева:

Здравствуйте, в эфире программа "Психологи и я" и ее ведущая Людмила Болдырева. Сегодня мы поговорим про психосоматику, ведь все наши болезни от нервов. И мы разберемся в этом вопросе конкретнее. Я имею в виду все ли болезни у нас от нервов? А если от нервов, то как это лечить. Потому что бывает, что у нас болит голова, мы пьем таблетку, а причина головной боли может оказаться намного дальше. Например, наши мысли, тревоги, страхи и просто головная боль – это то, что организм нам показывает – задумайся, остановись и вообще отдохни. Поэтому сегодня мы будем говорить про психосоматику и психологию болезни. В гостях у меня Эльвира Вильховая, директор центра медицинской психологии и клинический психолог. Эльвира, спасибо, что пришла, с тобой всегда очень интересно поговорить. Мне кажется, сегодня ты эту тему раскроешь потрясающе интересно. Давай начнем сначала. Я задала уже такой темп, что такое психосоматика. Еще раз расскажи, может быть, с примерами болезней, что это действительно может быть психосоматика.

Э. Вильховая:

Здравствуйте, спасибо, что еще раз позвали. Тема действительно животрепещущая. Наверное, нет человека, который бы ни разу не болел. Большинство людей задумывалось о том, что не просто так данная болезнь произошла с ним в конкретный момент времени.

Что такое психосоматика? Если говорить официально, то это часть медицинской науки, которая объясняет связь нашего эмоционального опыта и физических или соматических симптомов. Поэтому так и называется – психосоматика. Если говорить простым языком, что такое психосоматические болезни – это болезни, причиной возникновения которых стали психологические факторы. Как я всегда объясняю своим пациентам, у болезни есть 2 части: психологическая и физическая, и лечить ее нужно тоже с двух сторон. Невозможно вылечить только одну часть и надеяться на то, что все пройдет. Так не будет, так не бывает. Подходить здесь нужно комплексно. Что может являться причиной? Конечно, это пресловутые стрессы, все от нервов, все от стрессов.

У болезни есть 2 части: психологическая и физическая, и лечить ее нужно тоже с двух сторон. Невозможно вылечить только одну часть и надеяться на то, что все пройдет.

Л. Болдырева:

Все-таки от нервов?

Э. Вильховая:

Конечно. Вообще, если говорить немножко об истории психосоматики, то изначально психосоматическими заболеваниями назывались только классические, так называемые психосоматозы, классическая семерка. Потом к ней добавились еще пару болезней.

Л. Болдырева:

А что входит в семерку?

Э. Вильховая:

Сейчас расскажу про классику. Только хотела сказать о том, что сейчас психосоматическую составляющую можно найти в любой болезни. В широком смысле слова мы говорим о том, что у каждой болезни, у каждого какого-то состояния есть причина. Причина именно ментальная, психологическая, как угодно ее можно назвать. То есть не просто так она происходит. Почему? Потому что все болезни откуда идут? Не из сознания, из подсознания. Я думаю, что никто специально не сидит и не думает: заболеть, заболеть, заболеть.

Л. Болдырева:

Школьники, перед контрольными только.

Э. Вильховая:

Но, как правило, это у них не получается. А почему не получается? Потому что болезни – это область как раз подсознания. Мы же с Вами не думаем, как кровь течет, как почки работают, как в нашем организме все функционирует. Все эти процессы происходят бессознательно, автоматически, можно сказать. И когда что-то происходит, когда происходит сбой в какой-то системе, это сигнал нашего организма о том, что что-то прошло не так в ситуации. Не то, что в целом, в жизни, а в данный конкретный момент, на что-то надо обратить внимание. Я сейчас говорю о том, что болезнь – это естественная сигнализация организма. Подсознание у нас же не умеет общаться словами и логикой, у него свой язык. Если мы видим какой-то симптом, болезнь, особенно если это хроническая болезнь, долгая, она сопровождает человека, то явно подсознание пытается что-то донести до человека.

Л. Болдырева:

Достучаться.

Э. Вильховая:

Да. Не потому, что оно такое вредное и плохое. А потому, что по-другому человек, видимо, не понимает. То есть никак мысли не приходят по- другому.

Если вернуться к классике. Классическая семерка психосоматических заболеваний: артериальная гипертензия, бронхиальная астма, нейродермит, гиперфункция щитовидной железы, ревматоидный артрит, язва желудка и двенадцатиперстной кишки и колит. Семерка эта довольно долго считалась устойчивой, считалось, что только эти заболевания, имеют психологическую основу, но на данный момент к ней присоединяют еще онкологию, сахарный диабет второго типа, ишемическую болезнь сердца и бесплодие. Еще раз повторюсь, что в целом мы в медицинской психологии к любой болезни, к любому состоянию подходим с точки зрения сигнализации организма о том, что нужно на что-то обратить внимание в своей жизни и как-то изменить ситуацию. Не просто так любая болезнь, даже банальный насморк, может появиться.

Л. Болдырева:

А насморк, например, от чего может появиться?

Э. Вильховая:

Расскажу именно о психосоматической составляющей насморка. Вопрос не в том, что насморка не существует, конечно, он есть, симптомы нужно снимать. Это ни в коем случае не значит, что нужно лечиться только у психолога и не ходить к врачам. Нет, мы не призываем к этому никогда. Еще раз повторюсь: две причины, две части у болезни. Физиологическую часть нужно лечить конкретными препаратами, теми, что доктор прописал. В случае с насморком, если Вы долго болеете, обязательно сходите к ЛОРу, и он что-то Вам порекомендует, как облегчить состояние. А если говорить про психологическую составляющую, то, как правило, как воспринимается нос? Нос считается символом человеческого достоинства. Считается, что насморк – это «невыплаканные слезы», как мы говорим в своих кругах. То есть когда у человека есть накопившиеся обиды, когда есть переживания по поводу своего места в какой-то ситуации, когда человек может быть очень чувствительным ко всему, что происходит. Причем это может не показываться со стороны, не проявляться. Все могут думать, что этот человек скала, но на самом деле, мы же говорим о том, что происходит по-настоящему в душе у человека. Он очень восприимчив, очень чувствителен, каждую мелочь принимает на себя, обдумывает. Вы знаете, как человек думает: а правильно ли я сказал, правильно ли я подумал, а правильно ли я выглядел в этой ситуации? То есть это про самооценку, когда немножечко не хватает уверенности где-то. Эмоции скапливаются, мы же взрослые люди, не плачем над этим. Но, так или иначе, организм реагирует, и такие «невыплаканные слезы» превращаются в хронический насморк. Что делать? Сразу вопрос.

Считается, что насморк – это «невыплаканные слезы», когда у человека есть накопившиеся обиды, когда есть переживания по поводу своего места в какой-то ситуации.

Л. Болдырева:

Нос закапали, а дальше причины же остаются.

Э. Вильховая:

Обратите внимание, в какой ситуации Вы находитесь. Кто рядом с Вами? Может быть, с Вами рядом люди, которые не прямо, а манипулятивно постоянно заставляют Вас самооценку немножечко занижать? Это часто бывает на работе, это бывает в семье, это бывает среди друзей. Посмотрите, что происходит. Везде ли Вы можете в полной мере проявить свою уверенность, свою жизненную позицию, или есть ощущение, что нельзя чего-то говорить, нельзя чего-то делать, нельзя проявлять каких-то чувств. В общем, как только мы понимаем, где эта проблема, стараемся это исправить. То есть понимать мало – надо что-то с этим делать. То есть чуть больше уверенности, самооценку достаем из-под плинтуса и наблюдаем за тем, что происходит с носом.

Л. Болдырева:

Еще такая популярная вещь, как гастриты. Гастриты от чего могут быть? Это психосоматическое или просто неправильное питание?

Э. Вильховая:

Входит в классическую семерку, как мы уже говорили, язва желудка. Не все гастриты переходят в язву, но это первый шаг на данном пути. Что такое все боли, все болезни желудка и всех органов, которые находятся на уровне желудка? Считается, что это социальные страхи. Это об очень трепетном, очень волнительном отношении к своему статусу в обществе, к деньгам очень часто.

Почему у мужчин очень часто развивается язва, и по статистике у них больше этих случаев? Потому что для мужчины, в первую очередь, важен его социальный статус, то есть как он реализуется в обществе. Показатель социального статуса – это деньги, которые человек зарабатывает. Женщинам немножко проще в этом смысле, потому что если у женщины что-то не получается в карьерном, социальном моменте, она всегда может уйти в семью и реализовываться там как мать, как жена. Кому-то, конечно, удается это сочетать. Но в целом, у женщины есть такой запасной вариант, социум вполне нормально будет на нее реагировать: она будет представлена как мать, как жена, как хозяйка. У мужчин такого запасного пути нет, потому что социум в нашей стране не поддерживает и не одобряет такие истории, хотя есть люди, которым в этом комфортно. Но, так или иначе, мужчины будут стремиться к социальному весу и положению в обществе. Поэтому они намного чаще подвержены таким вещам.

Еще раз говорю – это исключительно мы говорим о психологической составляющей. Если у Вас гастрит, язва желудка, мало понимать, что Вы волнуетесь из-за денег, нужно обязательно принимать лекарства, которые доктор прописывает.

Л. Болдырева:

Понятное дело, что приступ язвы снять медитацией по поводу того, что с деньгами все хорошо и пересчитыванием купюр не вариант. Это не снимет приступ, но хотя бы просто понимать причину. Потому что часто бывает такое, что ты даже не знаешь, где это искать. Я почему и поднимаю эту тему, потому что важно не просто сходить к врачу. Хотя мне понравилось, я впервые за несколько лет была у врача, и меня спросили по поводу моего эмоционального состояния. Надо же, наконец-то прогресс дошел.

Э. Вильховая:

Комплексный подход. Тут вопрос в том, что если уже что-то произошло и дошло до ситуации, когда нужно оперировать, то, конечно, мы не устраиваем шаманские танцы и не говорим, что мы сейчас все вылечим без операции. Нет, ни в коем случае! Здравый смысл должен присутствовать. Значит надо идти лечиться, но причина и проработка этой причины, с психологической точки зрения, поможет закрыть эту историю. Заболевание не перейдет в хроническое. Вы наверняка знаете истории, когда у кого-то была одна операция по поводу той же язвы, и человек дальше существует нормально. Понятно, что он знает, что это есть у него в анамнезе, но это не становится глобальной проблемой в его жизни. А есть люди, у которых постоянно это происходит, и там не одна операция.

Л. Болдырева:

Ты еще затронула такие важные вещи, как бесплодие и онкология. Это, мне кажется, самый пик и наших проблем, и наших тем, о которых все постоянно говорят. Наверное, начнем с бесплодия. Расскажи про психологические проблемы с бесплодием и что делать в такой ситуации.

Э. Вильховая:

Конечно, есть такие патологии репродуктивной системы, которые либо врожденные, либо приобретенные. Но в большинстве случаев бесплодия мы работаем с женщинами. Есть пары, которые приходят вместе. То есть они могут работать по отдельности, но мы работаем над одной общей проблемой: бесплодием в данной конкретной семье. Конечно, установки мужчины тоже влияют.

Л. Болдырева:

Он как бы тоже в процессе участвует.

Э. Вильховая:

Да. Хотелось бы начать с женщин, как мы с ними работаем. Бесплодие – это всегда есть в подсознании какая-то глубинная установка либо на отказ от материнства, либо когда есть блок вообще на саму жизнь.

О чем речь? Когда человеком глубоко в подсознании воспринимается жизнь, как очень опасное, где мало радости, надо все время выживать, сопротивляться, бороться, подсознание как воспринимает эту установку? Жизнь – это не хорошо, в первую очередь. И зачем же давать команду организму зарождать и вынашивать новую жизнь, если это очень плохо.

Бесплодие – это всегда есть в подсознании какая-то глубинная установка либо на отказ от материнства, либо когда есть блок вообще на саму жизнь.

Л. Болдырева:

По несохранению.

Э. Вильховая:

Если это так плохо, тогда мы не будем это продолжать. Либо когда идет запрет на материнство, как правило, это связано с ранним опытом женщины, когда она была еще ребенком, была девочкой. Может быть, в семье была нехорошая ситуация. Это всегда про взаимоотношения с матерью, что девочка видела, когда была ребенком, и какой образ матери у нее заложился.

Опять же, если она понимает, что детство – это очень тяжело, плохо, и мама – это что-то не любящее, если мама все время говорила ей: ты мне мешаешь, отойди, то, конечно, будет установка в подсознании на запрет материнства, потому что детство – это плохо, зачем. Я буду такой же, я не смогу и так далее. Поэтому вся работа идет с установками разными методами и техниками. От элементарных техник поведенческой терапии, когнитивной терапии до техник суггестивной терапии, трансовой техники. Как только меняются убеждения, на которых строится понимание материнства и продолжение жизни, беременность очень быстро наступает, и в общем-то нормально протекает, рождаются здоровые дети.

Л. Болдырева:

Ты даешь себе разрешение, по сути, потому что наш мозг влияет на все. И вопрос: что ты себе разрешаешь.

Э. Вильховая:

Да, конечно. У нас сознания примерно 10%, 90% – это подсознание. Что мы туда посылаем и какие установки посылаем, просто большинство людей делает это неосознанно. Большинство установок посылаются еще в детстве, в подростковом возрасте. Они воспринимаются подсознанием, как команды. То есть компьютеру задали какую-то командную строку, он так и работает по этой системе. Пока мы не изменим этот код, ждать других результатов бесполезно.

Большинство установок посылаются еще в детстве, в подростковом возрасте. Они воспринимаются подсознанием, как команды. То есть компьютеру задали какую-то командную строку, он так и работает по этой системе. Пока мы не изменим этот код, ждать других результатов бесполезно.

Л. Болдырева:

А про онкологию? Как онкология получается?

Э. Вильховая:

Онкология – это всегда про ущемление собственных потребностей, желаний, эмоций. Попробуем метафорически описать, что такое онкология с точки зрения даже медицины. Это ведь не инфекция, это не воспаление. Это часть своих собственных клеток взбунтовалась и начала жить отдельно. Они начали размножаться, строить свои колонии.

По большому счету, что происходит? В организме происходит революция. Какая-то область просто отказалась подчиняться центральному управляющему, грубо говоря, подсознанию, центральному компьютеру. Давайте даже вспоминать из истории, когда происходили революции в любых странах. Они происходили, когда назревало большое недовольство, когда градус этого недовольства просто доходил уже до критической отметки, и люди выходили с вилами в любые времена. Здесь происходит то же самое, когда человек очень долго, годами и иногда даже десятилетиями не живет для себя, то есть вообще не живет для себя. У женщин очень часто это бывает, когда все время, все силы для семьи, для мужа, для детей. На работе – все для начальника, все для работы. На себя не остается никаких сил, а свои желания и потребности есть, они никуда не деваются, их просто никто не слышит.

Когда это происходит очень-очень долго, организму ничего не остается, кроме как устраивать такой бунт. То есть такую крайнюю степень привлечения внимания, для того чтобы человек осознал, что происходит, и начал хоть немножечко любить себя. Что значит любить себя? Все об этом говорят, мало кто понимает. Это, как минимум, понимать свои желания и потребности в данный конкретный момент и по мере возможности их выполнять. Понятно, что мы не можем делать только то, что нам хочется. И вопрос в том, чтобы найти эту золотую середину. Конечно, нужно помогать, и семье, и детям, и родителям, и на работе нужно быть хорошим сотрудником. Никто не говорит, что нужно уходить в анархию. Просто держать этот здоровый компромисс, эту здоровую середину. В нашей ментальности с этим сложно.

Онкология – это всегда про ущемление собственных потребностей, желаний, эмоций.

Л. Болдырева:

Да, мы часто забываем про себя. Потом вот эти обвинения: я же отдала лучшие годы своей жизни тебе. Рак же возникает в какой-то определенной части. Если рак молочной железы, это, наверное, связано с детьми?

Э. Вильховая:

Это, как правило, женские желания ущемляются. Когда больше либо для детей, для семьи, либо для родителей. Если мы говорим про онкологию в молодом возрасте, там мы часто сталкиваемся с тем, что "я должна родителям", как дочь. Откуда должна, кому должна – не понятно. Опять же, это убеждение, с которым нужно работать. Оно же не просто так появилось, значит его вложили. Его кто-то вложил с раннего детства, и человек с ним вырос. Мы же с Вами не думаем, откуда взялось это убеждение. Мы просто с этим живем и считаем, что это наша картина мира, так и есть.

Л. Болдырева:

Так надо.

Э. Вильховая:

Да, так надо.

Л. Болдырева:

Родители же сказали, что буду должна – буду должна. Все говорят: отдай долг Родине и родителям.

Э. Вильховая:

Понятно, что должно достигнуть совсем огромного предела это внутреннее недовольство организма, чтобы это переросло в какую-то онкологию, не у всех так случается. Не нужно пугаться всем сразу, но о себе думать нужно. Я сейчас скажу для многих страшную вещь. Обычно, когда я говорю пациентам, они пугаются немножко.

Наше подсознание считает как? Вот у него есть цель на жизнь. Какая основная цель у подсознания? Это развитие человека: развитие физическое, развитие психологическое, ментальное и так далее. Вообще, развиваясь индивидуально, мы таким образом способствуем эволюции в целом. Когда подсознание понимает, что человек не тратит никаких ресурсов на себя, то есть он не развивается, он тащит чьи-то проблемы, чьи-то ситуации, неважно, кем являются ему эти люди, что понимает подсознание? Оно понимает, что жизнь человеку не нужна, он же на себя ее не тратит, он же никак не развивается.

Когда подсознание понимает, что человек не тратит никаких ресурсов на себя, то есть он не развивается, он тащит чьи-то проблемы, чьи-то ситуации, оно понимает, что жизнь человеку не нужна, он же на себя ее не тратит, он же никак не развивается, и запускает программу на самоуничтожение.

Л. Болдырева:

Логично.

Э. Вильховая:

Жизнь человеку не нужна, и оно запускает программу на самоуничтожение. Вот сейчас должно быть страшно. На самом деле, важно это понимать и хотя бы какую-то часть своих ресурсов, времени, сил, денег тратить на себя любимого.

Л. Болдырева:

Я так понимаю, что сейчас психологи активно взялись за онкобольных и активно работают на западный манер, когда тебя не только пичкают лекарствами и делают тебе дорогущие химиотерапии, но еще и психологи с тобой работают. А ты говорила еще про диабет. В двух словах, потому что очень интересно, говорят, это болезнь XXI века, которая сейчас прогрессирует.

Э. Вильховая:

На самом деле, диабет официально еще не внесен. Здесь мы можем говорить о подавленных эмоциях. Я часто видела людей очень молодого возраста, то есть практически подросткового возраста, хотя это не моя категория пациентов, просто было интересно. Обращала внимание, как правило, это детки, которые совсем не реагируют на эмоции, все в себе, держать лицо.

Если Вы обращали внимание, при развитии диабета начинается набор массы, и в большинстве случаев начинается ожирение. Кстати, ожирение тоже хотят внести в список психосоматических заболеваний. Что такое ожирение с точки зрения психосоматики? Это когда у человека очень много внутри, но он этого не выражает и фактически начинает пухнуть. Вы знаете, очень часто бывает, когда человек, например, занимает новую должность или новый социальный статус в жизни и начинает набирать вес. Многие говорят: да, у него стал более сидячий образ жизни или еще что-то.

Л. Болдырева:

От хорошей жизни.

Э. Вильховая:

У него стала больше зарплата и так далее. На самом деле, далеко не всегда, просто он пока не понимает, как из этой должности, из этого состояния, из этого статуса проявлять свои эмоции, можно ли это делать. Как правило, все думают, что нельзя ни в коем случае. То есть все в себе, и человек фактически начинает пухнуть. Как только человек занимает либо место, которое его очень устраивает, либо он понимает, как комфортно организовать свою жизнь на новой должности, на новом социальном месте, в любой ситуации, понимает, как я могу реализовываться, выражать свои эмоции, свои взгляды, люди сдуваются на глазах, то есть очень быстро уходит вес.

Л. Болдырева:

Хорошая система похудения для некоторых, потому что женщины тоже часто жалуются: ой, ни с того, ни с сего, мимо булочки прошла, плюс 2 килограмма. И вот эти скачки веса: то плюс два, то минус пять и так далее. Получается, надо разбирать, в чем вопрос конкретно.

Э. Вильховая:

Во-первых, про нереализованность, когда человек ни эмоционально, ни ментально не может реализоваться. Часто бывает, замуж вышла, была худенькая девушка. Через год ее встречаешь, а там плюс 20 килограммов, хотя вроде бы даже еще детей нет. Видимо, она не смогла подстроиться психологически под то, что произошло. Дело не в том, что она начала глобально много есть, не совсем в этом.

Часто бывает, замуж вышла, была худенькая девушка. Через год ее встречаешь, а там плюс 20 килограммов, хотя вроде бы даже еще детей нет. Видимо, она не смогла подстроиться психологически под то, что произошло.

Л. Болдырева:

Просто еще не адаптировалась в новой роли.

Э. Вильховая:

Да. Как правило, это уже следствие, когда человек от стресса, от нервов, от понимания того, что что-то идет не так, просто начинает заедать это состояние. Почему? Потому что еда – это самый быстрый, самый простой источник эндорфинов. То есть мы поели – нам хорошо. Если у человека нет других вариантов на данном этапе жизни получать удовольствие, вырабатывать эндорфины, конечно, он будет есть. Что ему еще делать? Будет есть и набирать.

Л. Болдырева:

Возникла какая-то проблема со здоровьем. Вопрос статуса болезни или не болезни, все еще только начинается. Как понять – это психосоматика или проблема с организмом? Что для себя определить в данном случае?

Э. Вильховая:

Я всегда говорю пациентам, что любая болезнь, любой симптом – это всего лишь способ Вашего подсознания обратить Ваше внимание на какую-либо ситуацию. Даже если банально простуда, ею можно болеть по-разному: можно поболеть неделю в легкой форме, а можно лежать 2 недели с температурой и потом еще осложнения лечить. Если иммунитет упал, то обратите внимание на образ жизни, может быть, Вы слишком много энергии тратите, перерабатываете, грубо говоря. Может быть, есть уже хроническая усталость у организма. У организма просто не остается сил на поддержание элементарно иммунитета. В любой болезни есть психосоматическая составляющая.

Другой вопрос, что ни в коем случае осознание этого не отменяет поход к врачу. То есть если Вы заболели, надо однозначно пойти и лечить симптомы, они не развеются сами. Просто подумайте, что происходит. Если Вы начнете, например, лечение банального ОРЗ, банальной простуды с облегчения симптомов, а не как у нас обычно: я заболел, но все равно приду на работу.

Если иммунитет упал, то обратите внимание на образ жизни, может быть, Вы слишком много энергии тратите, перерабатываете. У организма просто не остается сил на поддержание элементарно иммунитета.

Л. Болдырева:

Это подстава для себя и для окружающих.

Э. Вильховая:

Я бы сказала тройная: для себя, для окружающих, и Вы представляете, как подсознанию? «Я тебе и так уже довольно четко намекаю, что тебе надо полежать отдохнуть». Иногда человек не понимает, что силы на исходе, и сейчас нужно просто на 2-3 дня остановиться, выйти из этого своего ритма. Как правило, еще сильнее потом что-то случается.

Л. Болдырева:

Или вместо того, чтобы пить новомодные лекарства, которые не дают возможности заболеть, можно просто один день отдохнуть, поспать, и все хорошо.

Э. Вильховая:

Тут еще большой вопрос в нашей реальности, насколько начальник это понимает. Потому что не каждый начальник скажет: я понимаю, у тебя симптом, иди отдохни. Большинство скажет: меня это не очень волнует.

Л. Болдырева:

Мне кажется, если грамотно подходить к этому вопросу, то суббота, воскресенье, когда не надо никуда нестись, взять один день и посидеть дома. Для женщин сходить в СПА, для мужчин – в баню с друзьями, все что угодно. Просто психологически себя разгрузить. Это же неважно, какой день, важно получить эту дозу удовольствия, эмоционального порыва.

Я так понимаю, что психосоматические заболевания грозят всем и каждому? Или есть очень стойкие люди, наверное, без нервов?

Э. Вильховая:

Скажем так, основных причин развития психосоматических заболеваний три. Понятно, что их очень много. Если объединять, первое – это неумение выражать свои эмоции, когда стоит запрет на выражение эмоций. Почему? Потому что наш организм устроен так, что если произошло какое-то событие, травматическое, нехорошее, неприятное, эмоции в любом случае родились внутри, как нормальная ответная реакция на то, что произошло. Вот дальше вопрос: кто-то найдет способ на них отреагировать, как-то с этим побыть, принять эти эмоции. Другой сделает вид, что я такой стойкий, мне море по колено, со мной ничего не происходит. Вы это можете показывать окружающим, но не себе наедине с собой. Почему? Потому что наш организм устроен так, что если эмоция родилась внутри, она никуда не рассосется. Она будет сидеть годами, десятилетиями, уходить все глубже и глубже. В какой-то момент она перерастет в психосоматику однозначно, потому что Ваш организм будет намекать Вам все сильнее и сильнее на то, что ее надо вытащить.

Что такое отреагировать на эмоцию? Это куда-то ее деть. Каким способом это можно сделать?  В идеале, в западной культуре это очень развито, когда люди приходят поговорить о своих эмоциях, проработать свои эмоции со своим психологом-психотерапевтом. Абсолютно нормальная практика в Америке, в Европе. То есть люди не дожидаются того, что произойдет уже невроз, острый стресс и заболевание. Они понимают, что я сменил работу – это стрессовый момент, они идут на профилактику. Или что-то начинает происходить в семье, не когда уже развод, все друг друга ненавидят, а когда зарождаются конфликтные ситуации, недовольство и непонимание того, что происходит.  У нас пока не все это делают.

Наш организм устроен так, что если эмоция родилась внутри, она никуда не рассосется. Она будет сидеть годами, десятилетиями, уходить все глубже и глубже. В какой-то момент она перерастет в психосоматику.

Л. Болдырева:

У нас психологом года признана подруга с бутылкой, в большинстве своем. Если мы посмотрим на уровень жизни в Европе, где культура хождения к психологу есть, сравнить их пенсионный возраст и наш, это разные вещи, люди выглядят даже по-разному.

Э. Вильховая:

Там немножко культура другая в плане ментальных вещей. Там не придет подруга с бутылкой. Она скажет: дорогая, тебе так плохо, возьми визиточку, у меня есть очень хороший психотерапевт. Обратись, он тебе поможет. Если не специалист на себя берет чужие эмоции, то, с одной стороны, он может насоветовать много чего не того. С другой стороны, сам человек, который берется за роль слушателя, может пострадать.

Л. Болдырева:

Знаешь систему контейнирования страхов, когда ребенок переносит свои страхи на маму, мама на мужа, мужчина остался. Ему надо дальше куда-то, а мужчины не плачут, в бане не расскажешь, своей маме тоже не расскажешь, чтобы не беспокоить. Все, тут контейнер закрылся.

Э. Вильховая:

Мужчина начинает держаться долго, потом в какой-то момент случается сердечно-сосудистое заболевание: инфаркты, инсульты и так далее. Там, как правило, доходит до этих пиковых моментов. Какие способы есть отреагирования эмоций? Элементарно: что-то произошло – сядьте вечером, пропишите это. Прямо ручку, бумажку, листочек и написали. Просто вытащите из себя все, что произошло. Физические упражнения: сходите на спорт, подвигайте мебель, помойте посуду. Проговорите это. Обиделись на человека очень сильно – не надо держать в себе, зачем Вам эти обиды, Вы будете кашлять от них. Я понимаю, что со стороны это будет выглядеть не очень нормально, и лучше, чтобы Вас никто не видел, вот прямо вслух говорите, представляйте этого человека и говорите ему все, что Вы о нем думаете. Потому что если он Вас обидел, у него все хорошо, а у Вас все плохо. Вы держите это в себе.

Что-то произошло – сядьте вечером, пропишите это. Прямо ручку, бумажку, листочек и написали. Просто вытащите из себя все, что произошло.

Л. Болдырева:

Он вообще может даже и не быть в курсе, что он Вас обидел.

Э. Вильховая:

И вопрос не в том, чтобы ему сделать больно, а в том, чтобы из себя это вытащить. Единственное, что категорически нельзя, стараться, по крайней мере, выбрасывать это все на близких, на животных, на людей. Это плохо. Старайтесь на неодушевленные предметы это все выносить. Самый отличный способ – бумага стерпит все. Ручка, листочек, все написали, никто не услышит, не узнает. Потом уничтожили, выдохнули, все хорошо.

Л. Болдырева:

Сколько занимает работа из разряда, когда с нулевой степенью понимания приходит человек, например, удушающий кашель, до момента проработки, когда симптомы эти сняты? В смысле не симптомы, а причина. Сколько примерно занимает работа по времени?

Э. Вильховая:

Если мы говорим о том, что нам нужно изменить убеждения, считается, что есть цикл в год, когда человек может действительно поменять свои взгляды довольно основательно и изменить уже свою жизнь. Это не значит, что целый год надо ходить к психологу.

Первая фаза – 3-4 месяца с регулярностью раз в неделю, когда мы разбираем, что не так, как мы это меняем. Дальше человек сам решает, самостоятельно он будет работать, когда он будет приходить, или он оставит такую же регулярность посещения у психолога. То есть психотерапия – это, в первую очередь, работа человека над собой. Тут каждый сам решает степень интеграции специалиста в эту работу, степень помощи специалиста. Но совершенно точно, если Вы понимаете, что долго болеете, что-то идет не так, и Вы не понимаете, как с этим справиться, где здесь причина, ощущение замкнутого круга, совершенно точно надо обратиться за помощью.

Л. Болдырева:

Какими методиками работает специалист? Это только беседы или есть какие-то техники?

Э. Вильховая:

У всех специалистов разный набор своих методов в психотерапии. Это могут быть и беседы, и трансовые техники, и арт-терапия. То есть очень много зависит от специалиста.

Л. Болдырева:

Получается, каждый выбирает под запрос?

Э. Вильховая:

Под себя.

Л. Болдырева:

Я знаю, что НЛП тоже работает с этим. Как ты к этому относишься?

Э. Вильховая:

Очень осторожно, я считаю, что человек должен дойти до этой мысли, а не просто ему ее поменять самой.

Л. Болдырева:

В принципе, нейролингвистическое программирование, если мы говорим про перепрограммирование, как раз и вытаскивает это убеждение. Я просто к тому, что часто думают про нейролингвистическое программирование, что это действительно программирование, скрытое воздействие, манипуляции. А здесь получается, что терапевтический образ, который встраивается в работу.

Э. Вильховая:

Да, конечно, не в чистом виде, но с другими методами очень хорошо тоже идет.

Л. Болдырева:

НЛП – это набор техник? Это же не чистый вид?

Э. Вильховая:

Да.

Л. Болдырева:

Спасибо тебе за интересную беседу, мне кажется, было очень познавательно. Теперь будем думать про свои эмоции. Это была программа "Психолог и я". Я – ее ведущая, Людмила Болдырева, мы говорили про психосоматику. В гостях у меня была Эльвира Вильховая – директор центра медицинской психологии и клинический психолог. До новых встреч.