Перелом шейки бедра в пожилом возрасте

Владимир Семёнов:

Здравствуйте. В эфире программа «proвозраст», тема нашей сегодняшней передачи: «Перелом шейки бедра у людей пожилого возраста». С вами Владимир Семёнов и Екатерина Перепелица. У нас в гостях Дмитрий Игоревич Медведков, врач травматолог-ортопед, заведующий отделением реабилитации ГКБ № 15 имени Филатова.

Первый вопрос, Дмитрий Игоревич: хотелось бы узнать, что такое шейка бедра, как она выглядит и какую функцию она несет в организме человека?

Дмитрий Медведков:

Шейка бедра – одна из зон бедренной кости, которая находится между головкой и непосредственно бедренной костью, вертелом. Небольшой промежуток кости, как и вся бедренная кость, является основой, опорной частью организма. По сути, без неё мы не смогли бы ходить.

Екатерина Перепелица:

Дмитрий Игоревич, скажите пожалуйста, как происходит перелом, что происходит в процессе? Где трещина, или она ломается, как выглядит всё? Есть ли виды, подвиды переломов, они как-то подразделяются?

Дмитрий Медведков:

Да, конечно. Переломы шейки бедра делятся на субкапитальный перелом, то есть перелом, который проходит прямо под головкой бедра; трансцервикальный, когда перелом проходит непосредственно по центру шейки бедра; базальной перелом шейки, который происходит примерно над вертелом. Сам перелом всегда есть нарушение целостности структуры кости. Нет понятия «трещина», всегда перелом. Бывает, что перелом происходит без смещения, то есть перелом случился, кость сломалась, но не произошло ее смещение относительно отломков. Всегда происходит перелом кости.

Екатерина Перепелица:

А какой из переломов самый болезненный, самый сложный?

Дмитрий Медведков:

Именно в зоне шейке бедра (поскольку, вообще, это проксимальное все бедро) есть некоторые особенности. Для шейки бедра практически непринципиально, какая зона сломана. Любая из них достаточно болезненная, но именно в момент перелома. Её единственный, наверное, плюс, что именно болевой период не такой длительный. Конечно, у всех он будет проявляться по-разному, и относится уже к активизации больных. Пациентов с переломом шейки бедра можно активизировать даже до оперативного вмешательства. но у некоторых из них достаточно выраженные болевые ощущения, и не получается.

Владимир Семёнов:

Всегда ли при падении происходит перелом или возможна трещина?

Дмитрий Медведков:

Практически всегда перелом, в 99 % случаев, конечно, при падении. Без падений переломов не случается практически. Наверное, отдельная тема беседы ― патологические переломы. Они бывают даже без видимой причины, то есть человек просто делает шаг и происходит перелом. Но происходит, как правило, в других зонах, именно в шейке бедра – редкость. Я, честно говоря, не встречал, всегда падения. Единственная разница в падениях: если пожилой человек упадёт на бок и произойдет перелом шейки бедра, то у молодых пациентов такого не происходит.

Екатерина Перепелица:

Потому что они группируются?

Дмитрий Медведков:

Нет, наверное, дело именно в возрастных причинах, плотность кости с возрастом уменьшается. К 65 годам плотность снижается уже на 20-30 % и далее кости становятся всё более хрупкими и хрупкими. Чем человек старше, тем шансов на перелом шейки бедра у него становится выше.

Владимир Семёнов:

Какие хронические заболевания могут привести к тому, что впоследствии может произойти перелом шейки бедра?

Дмитрий Медведков:

Разве что заболевания, которые ведут, например, к нарушению устойчивости человека, повышается шанс его падения. Банальные головокружения могут приводить к увеличению риска падения, к риску перелома.

Екатерина Перепелица:

Какая статистика на сегодняшний день по переломам шейки бедра?

Дмитрий Медведков:

В статистике именно всех переломов, не совсем шейки, а именно проксимального отдела он занимает по разным данным от 10 до 45 % всех переломов, то есть очень часто. 99 % составляют пожилые люди.

Екатерина Перепелица:

Есть ли разница между мужчинами и женщинами, кто чаще из них падает, кто ломает чаще?

Дмитрий Медведков:

Чаще ломают женщины, но тут, скорее, из-за того, что мужчины меньше живут. Продолжительность жизни женщин в России и вообще во всех развитых странах гораздо выше. Её пытаются сейчас компенсировать, для того всё делается, но женщины объективно живут дольше. По статистике Росстата у женщин средняя продолжительность жизни 77,7 лет, у мужчин 65 лет, не выше. Соответственно, у женщин рисков больше, потому что они дольше живут. Конечно, постменопаузальный остеопороз играет очень важную роль, потому что плотность кости начинает очень быстро снижаться и риски переломов растут. По некоторым данным к 85 годам у любой женщины был хотя бы один перелом, и после 85 риск перелома становится максимальным. Поэтому, если пациентка дожила до такого возраста, ей надо быть очень внимательной с окружающей средой.

Екатерина Перепелица:

А если мужчина?

Дмитрий Медведков:

У мужчин тоже риски высокие.

Екатерина Перепелица:

То есть к 85 годам и мужчин тоже...

Дмитрий Медведков:

В принципе да, но у мужчин всё равно считается ниже риск, мужчин в структуре статистики переломов меньше.

Владимир Семёнов:

Какие провоцирующие факторы могут привести к перелому у пожилых людей? Например, большая проблема ― большой вес. Люди с большим весом подвержены больше, опять же, неустойчивость и большая нагрузка на кость, да? Какие ещё есть, помимо большого веса?

Дмитрий Медведков:

Основной провоцирующий фактор ― остеопороз. Большой вес может не являться прямой причиной, потому что падения происходят как у худых пациентов, так и у полных, но процесс восстановления у человека с избыточным весом, как правило, идет гораздо тяжелее, потому что в принципе человеку тяжелее. Во-первых, с ним медперсоналу гораздо тяжелее работать, тяжелее само оперативное пособие как для хирургов, так и для самого пациента. Человеку тяжелее физически встать на ходунки, использовать дополнительную опору. Такому медперсоналу как инструкторы ЛФК, допустим, тяжелее работать с таким пациентом.

Владимир Семёнов:

Например, на улице или дома пожилой человек потерял равновесие и упал, мы не знаем, перелом у него шейки бедра или нет. Как вести себя окружающим, которые находятся рядом с ним в тот момент? Как зафиксировать, что сделать? Какие первые действия? Понятно, что в первую очередь вызвать скорую помощь, ждать её приезда, но какие действия должны быть у окружающих, чтобы он себя дальше не травмировал, если действительно есть перелом?

Дмитрий Медведков:

При переломе, главное, не стараться пациента сильно перемещать. Знаете, как у нас любят, я наблюдал такие ситуации на улице: упал – начинают поднимать, пытаться поставить. В принципе, мы не знаем, что там сломано, и можем нанести человеку дополнительный вред, если он будет наступать на сломанную ногу. Но, при переломе шейки бедра мы вряд ли что-то дополнительно травмируем, но будет, как минимум, болезненно. Самое правильное, действительно, – вызвать бригаду. Если человек лежит на земле, возможно, создать ему какие-то более-менее условия, чтобы не было дополнительных движений, банально положить хотя бы на спину. Конечно, ситуации бывают различные, мне тяжело прямо сказать, но в любом случае как можно меньше его трогать, положить что-то под голову, и находиться рядом с человеком.

Владимир Семёнов:

Психологически его постараться успокоить.

Дмитрий Медведков:

Да, постараться успокоить. При переломах есть определенные признаки, по которым фактически сразу можно даже невооруженным взглядом понять, что случился перелом. Если человек лежит на строго спине, то нога, где есть перелом шейки бедра, даже проксимального отдела бедра…

Владимир Семёнов:

Что такое проксимальный отдел бедра?

Дмитрий Медведков:

Проксимальный отдел включает головку бедра, шейку и утолщения – большой и малый вертела, это всё проксимальное бедро, то есть шейка – один из видов переломов проксимального отдела. Мы практически всегда видим наружную ротацию, в 95 % случаев, наружная ротация бедра, его укорочение. Мы видим, что нога находится в неестественном положении, смотрит вправо или влево в зависимости от того, с какой стороны конечность, ротирована наружу. Стопа будет смотреть наружу. Как правило, не совсем естественное положение, видно невооруженным взглядом. Если человек спокойно держит ногу, прямо лежит, вряд ли там что-то действительно произошло, либо не произошло смещения, болевых ощущений нет.

Владимир Семёнов:

В каких частях тела наблюдаются боли при переломе? Если человек лежит, его спросить: «Боль чувствуете?»

Дмитрий Медведков:

Болевые ощущения шейки бедра, как правило, проецируются на паховую складку, пациенты показывают где-то в основном в паховой складке.

Владимир Семёнов:

Спина, поясница – нет?

Дмитрий Медведков:

Если дополнительный травмы, повреждения нет, то нет, как правило, радиации боли перелом не даёт, он болит в месте, где болит.

Екатерина Перепелица:

Если человек один дома, ему до телефона нужно доползти, он дойти, встать не сможет.

Дмитрий Медведков:

Как правило, пожилые действительно пациенты не могут встать ― кстати, момент к родственникам. У нас пожелание к родственникам: если у вас есть в семье пожилые люди, которые живут одни, пожалуйста, звоните им чаще. Проверяйте, что с ними ничего не случилось. Зачастую, в практике, наверное, любого городского врача-травматолога бывают пациенты, которые лежат по трое суток дома одни. Они действительно падают, не могут добраться до телефона, пока кто-то из родственников случайно не зайдёт к ним в гости.

Владимир Семёнов:

Сейчас, благо, есть гаджеты, тревожные кнопки для пожилых людей.

Екатерина Перепелица:

Кстати, есть они у нас в России? Где-то применяется?

Дмитрий Медведков:

Я думаю, что где-то ставятся, но далеко не в каждой квартире, сами понимаете. Кто-то оборудует квартиру своим...

Владимир Семёнов:

Нет, они в виде часов.

Екатерина Перепелица:

Сигнал SOS подать.

Дмитрий Медведков:

Телефон сигнал подаёт? Честно скажу, я таких не видел ни разу. Я вижу иногда пациентов с мобильными телефонами, действительно, это выход. Они держат его под рукой, как правило, и могут позвонить, если случается подобная ситуация. Тогда проблем нет. Гаджеты можно попробовать, может, это следующий этап. Действительно, было бы неплохо.

Екатерина Перепелица:

Часы, например, на которых можно нажать на кнопочку, подать сигнал SOS. Если родственники, например, отсутствуют, то социальная служба, наверное, приходит.

Дмитрий Медведков:

Да, социальные работники приходят к одиноким пожилым людям. Социальные работники выполняют такую функцию, они приходят зачастую ежедневно, приносят продукты, также находят этих людей, что тоже очень важно.

Екатерина Перепелица:

Часто вашими пациентами бывают люди, которые находились одни дома по каким-то причинам?

Дмитрий Медведков:

На самом деле, наверное, большинство травм случается именно в таких ситуациях. Не уличные, а такие. Сейчас же доступная среда, идёт развитие, действительно, очень неплохо. Раньше они в квартире и фактически никуда не выходили. Соцработник приносил им еду, что-то делал, а они, максимум — до лавочки на улице. Большинство травм, все-таки, да, в быту происходит, в домашних условиях.

Екатерина Перепелица:

Есть ли рекомендации обустройства безопасной среды, как дома сделать, чтобы предотвратить падения?

Дмитрий Медведков:

Конечно, есть. Внешняя среда – один из факторов повышенного травматизма. Наверное, еще раз вопрос к родственникам, постараться максимально обезопасить среду своим пожилым людям. Есть факторы, которые создают опасность, например, ковры дома разложены, о них очень часто запинаются. Домашние животные, кошки, например. Очень часто: котик пробегал, бабушка споткнулась о него и получила перелом. С одной стороны, домашнее животное, вроде хорошо, но это действительно травмирующий фактор, причем, достаточно частый. Собаки на прогулке, дёрнули за поводок – тоже происходят падения. Хотя собаками гуляют более младшие возрастные группы, но, всё равно. Высокие порожки, ванна, когда пытаются перешагнуть через неё, скользкие полы. Всё это играет очень важную роль в травматизме, надо находить решения. Доступной средой сейчас занимаются, продвигают в городе, в стране, очень важный фактор. Бордюры опускают, чтобы можно было коляску удобнее прокатить, снижают бортики, во всех современных подъездах строят пандусы. Это всё не просто так, тоже играет важную роль.

Екатерина Перепелица:

Пока человек лежит, ожидает бригаду скорой помощи, у нас очень много добрых людей, и по доброте душевной, по незнанию кто-то может предложить таблетку, чтобы облегчить боль. Можно или ни в коем случае нельзя делать?

Дмитрий Медведков:

Обезболивающую таблетку – почему нет?

Екатерина Перепелица:

То есть, можно? Опять же, если знать, что нет противопоказаний.

Дмитрий Медведков:

Его же можно спросить, они, как правило, знают.

Екатерина Перепелица:

То есть человек в сознании.

Дмитрий Медведков:

Да, редко, не бывает практически потерь сознания. Скорее всего, когда одновременно происходит, падение происходит из-за потери сознания – может быть, но и то, как правило, потеря сознания кратковременна. Пациента можно спросить, есть ли у него аллергические реакции, как он вообще с обезболивающими таблетками дружит или нет. В принципе, обезболивание можно дать, ничего плохого не будет. Когда скорая приедет, ей лучше об этом сказать, потому что они еще сделают обезболивающее. Как правило, ничего страшного не будет, мы же не дадим 10 таблеток.

Владимир Семёнов:

Насколько оперативность играет важную роль для дальнейшего операционного вмешательства и восстановления? Если человек упал, получил перелом шейки бедра – оперативность здесь важный фактор?

Дмитрий Медведков:

Да, оперативность доставки в больницу важна. Если человек 2 дня дома пролежит на полу, потом приедет в больницу – его будет гораздо тяжелее даже подготовить к оперативному вмешательству, прооперировать, часть времени будет потеряно. Чем быстрее он попадет в руки специалистов, тем будет лучше. Среднее время нахождения таких пациентов в больнице должно составлять 24 часа, плюс-минус, кто-то чуть дольше, кто-то чуть меньше. В течение 24–48 часов пациенту лучше выполнить оперативное вмешательство. Но, еще раз оговорюсь, что не при переломе шейке бедра, а именно при переломе проксимального отдела бедра, то есть при всём, не только шейки бедра. Пациент должен быть правильно обследован и подготовлен к операции. Как показывают немецкие исследования, когда начинают спешить прооперировать пациента, то мы можем пропустить детали, которые могут играть очень важную роль.

Владимир Семёнов:

Спешка с чем может быть связана?

Дмитрий Медведков:

Иногда гонятся за показателями, что есть золотой промежуток 5 часов, 5 часов после травмы пациента, надо быстрее прооперировать. Но, еще раз, не мы, немцы показывают, что в случаях спешки может появиться проблем, связанных с ней. Пациента не конца обследовали – это может выливаться в послеоперационном периоде в дополнительные исследования. То есть пациента готовят не только к оперативному вмешательству, его обследуют, чтобы снизить все возможные риски оперативного вмешательства. Ведь мы говорим о пожилых пациентах, в этом возрасте очень много соматических, хронических заболеваний, которые очень часто обостряются на фоне переломов, поэтому надо еще пациенту не навредить. Прооперировать, да, и не навредить.

Владимир Семёнов:

Хорошо, мы сейчас говорим про Москву, про большие, крупные города, здесь всё понятно. Здесь есть скорая помощь, есть клиники, есть специальные врачи. Но, если где-то в административном округе, деревне, где нет хирургов данного уровня, данной специализации, тогда как поступать? Насколько важна скорость, какой промежуток времени можно подождать, потерпеть, пока его перевезут до места назначения в город, в центр, в райцентр?

Дмитрий Медведков:

Я думаю, что нет рекомендаций, сколько можно ждать, потому что все зависит от ситуации. Если у вас нет возможности транспортировать пациента быстро, оперативно, тогда столько, сколько вам понадобится.

Владимир Семёнов:

Данная операция проводится и по ОМС?

Дмитрий Медведков:

Естественно, конечно.

Владимир Семёнов:

Но есть и квотирование? Квоты есть на данные операции?

Дмитрий Медведков:

Есть, и по квотам проводится.

Владимир Семёнов:

Но, если всё срочно, ведь на квоту надо получать достаточно большой пакет документов.

Дмитрий Медведков:

Перелом шейки бедра входит в структуру ОМС, и никакого ожидания квоты не происходит. Как правило, все, московские клиники по крайней мере, насколько я знаю, нет проблем. У нас, в нашей клинике абсолютно никаких – пациент поступил, у нас всегда всё есть, готовы быстро прооперировать, никаких проблем.

Екатерина Перепелица:

Если человек дома упал, до приезда бригады скорой помощи есть смысл собрать документы о хронических заболеваниях, справки? Они помогут в дальнейшем при операции, чтобы она прошла лучше, и дополнительное обследование....

Дмитрий Медведков:

В любом случае, есть определенный перечень того, что должны сделать пациенту перед операцией, перечень обследований, которые он должен пройти. Естественно, если пациента совсем недавно, буквально 10 дней назад выписался из другой больницы, где он был хорошо обследован, у него есть выписка – это неплохо. Тогда доктора уже знают всё, что есть, особенно, если пациент лежал по профилю, выписка, конечно, помогает. Операции, я надеюсь, в любом случае проходят хорошо.

Екатерина Перепелица:

Перелом шейки – всегда операция?

Дмитрий Медведков:

Нет, к сожалению, не всегда. Прооперированного пациента легче активизировать, он может фактически 50 % нагрузки сразу после операции дать на ногу. Конечно, легче ходить, легче активизироваться, меньше болевые ощущения. Но у пациента могут быть хронические заболевания, либо бывают острые состояния, которые мешают прооперировать пациента, являются абсолютными противопоказаниями. Например, тромбоз вен в его остром периоде. Это самые простые, которые всегда выявляются, ищутся в первую очередь. Если есть тромбоз, то до его реканализации пациента не оперируют. Конечно, там тоже есть оговорки – какой уровень, какие вены, вены голени, вены бедра или илеофеморальный тромбоз. Пациента нельзя оперировать, пока либо мы его не пролечим. Либо, если есть флотация, то вообще нужно дополнительное вмешательство: установка, например, кава-фильтра. Также, например, острая язва, язвенная болезнь желудка, иногда пациенту делается гастроскопия, если есть язвенный анамнез; либо, например, кровотечение тоже будет являться противопоказанием к ортопедической операции, потому что резко возрастают риски. То есть мы на операции теряем кровь, пациент теряет оттуда ― естественно, даже говорить не о чем. Но, все состояния купируются и через какое-то время пациента все-таки можно оперировать.

Владимир Семёнов:

Серьезные инфекционные заболевания также являются противопоказанием?

Дмитрий Медведков:

Конечно, если пациент имеет острое инфекционное заболевание, то, естественно, его надо сначала вылечить, как минимум.

Владимир Семёнов:

А нельзя ли сделать обычное гипсование, или здесь номер не подходит?

Дмитрий Медведков:

При переломах шейки бедра нет, практически; в пожилом возрасте, мы говорим еще раз, нет возможности для того, чтобы перелом сросся, это ближе к фантастическим случаям. Никаких способов наружной фиксации в настоящее время при таких переломах не применяется, и гипсование тем более. Это достаточно тяжело для пациента, и ничего не даст. Мы, скорее, даже ухудшим ситуацию. Повязки, которые раньше использовались при переломах проксимального отдела бедра, слишком тяжелые, громоздкие, пациент в них может только лежать, а для пожилых людей важнейшим фактором выздоровления является активизация, их вертикализация, возможность начать движения, чтобы они не лежали, потому что могут быть гипостатические осложнения. Гипостатические осложнения – это осложнения, которые появляются на фоне обездвиживания пациента. Почему сейчас активно уходят даже от таких методов, как скелетное вытяжение, когда грузы вешают на вытяжках – слышали, наверное? От них тоже стараются уходить, потому что какое-то время пациент прикован практически к кровати, он не может активизироваться, не можешь встать. Появляются застойные пневмонии, пролежни всем известные, которые могут повлиять на всё, ухудшить здоровье.

Екатерина Перепелица:

Дмитрий Игоревич, как происходит операция? Что делают, ставят протез?

Дмитрий Медведков:

У нас – да, у нас при переломах именно шейки бедра у пожилых людей оперативный тип полноценного лечения, наверное, один: эндопротезирование. Дальше все зависит от типа выбранного эндопротеза, то есть какой эндопротез мы будем устанавливать. Есть ещё вариант – выполняется остеосинтез, шейка бедра синтезируется. Остеосинтез представляет собой соединение костей, чтобы дать возможность организму быстрее их срастить. В пожилом возрасте при переломах шейки бедра практически такой возможности нет, перелом не срастается, поэтому его так все и боятся, наверное. Именно поэтому выполняется эндопротезирование. Мы меняем свой сустав на искусственный имплант. Дальше мы определяемся с тем, какой выбрать имплант, способ его фиксации: фиксация может быть бесцементная, когда происходит врастание эндопротеза, или цементный, когда на костном цементе устанавливается элемент эндопротеза, за счет чего происходит фиксация.

Екатерина Перепелица:

Из чего состоит эндопротез?

Дмитрий Медведков:

На сегодняшний день практически все эндопротезы модульные. У него есть ножка, головка, чашечка эндопротеза и вкладыш, где непосредственно происходит движение, паратрение, так называемое. Протез устанавливается внутрь кости. Чашечка заменяет вертлужную впадину, в неё входит головка бедра.

Екатерина Перепелица:

А там, где был сам перелом, с этим местом как, оно удаляется?

Дмитрий Медведков:

Там уже в зависимости от типа эндопротеза, какой мы выполняем опил. Как правило, мы полностью удаляем головку бедра и, в зависимости от зоны, где находится перелом, выполняем еще обработку той части шейки, и затем устанавливаем эндопротез. Фактически родную шейку бедра мы меняем на шейку импланта.

Екатерина Перепелица:

Сколько по времени в среднем длится операция?

Дмитрий Медведков:

Операций выполняется довольно много во всех, наверное, городских клиниках, сейчас такие операции стоят почти на потоке. Время тратится разное. Если взять чистое время операции, то есть с зашиванием, с установкой всех элементов, с доступом, то от часа до двух, наверное, часов, если есть особенности установки.

Екатерина Перепелица:

Мы ранее говорили о том, что подбирается эндопротез. Получается, не экстренно, есть время выбрать протез? Врач подбирает сам эндопротез?

Дмитрий Медведков:

Имеется ввиду, размеры эндопротеза?

Екатерина Перепелица:

Да, фирму, производителя. Вы сказали, что их много бывает.

Дмитрий Медведков:

Поскольку сейчас всё в системе ОМС, то протезы есть в больнице, их поставляют туда. Не совсем врач может выбрать, какой в больнице есть эндопротез, какой фирмы ― такие и устанавливаются. Вообще, фирм-производителей эндопротезов достаточно много, представлены, наверное, всеми основными крупными странами. В России тоже есть своё производство эндопротезов, поэтому выбор есть. Они все одинаковые, плюс-минус, практически все имеют модульную структуру. У них, конечно, есть особенности, особенности их фиксации, как мы их фиксируем, плюс, могут быть различные паратрения. Например, в нашем протезе применяют полиэтилен и металл, металлическая головка и полиэтиленовый вкладыш. Бывают керамические головки, керамический вкладыш. Всё зависит от индивидуальных особенностей пациента. Бывают, так называемые, биполярные протезы, когда мы не заменяем фактически вертлужную впадину, в неё устанавливается крупная головка, в которой дополнительное движение выполняет более маленькая, такие протезы тоже используются.

Владимир Семёнов:

Бывает ли так, что после первой операции через какое-то время приходится делать повторную операцию? Есть такие случаи? Я не говорю о том, что происходит со временем, 8 или сколько-то лет износа — его меняют, а именно до его износа повторные операции происходят?

Дмитрий Медведков:

Повторные операции при эндопротезировании выполняются в случае наличия осложнений. Либо воспалительные осложнения, когда почему-то произошло инфицирование эндопротеза, тогда повторная операция фактически обязательна, потому что необходимо убирать имеющийся эндопротез. Это не так просто, как правило, происходит в 2 этапа, получается двухэтапная ревизия. На первом этапе мы повторно заходим в зону операции, убираем эндопротез, устанавливаем туда спейсер. Спейсер, если просто говорить, это временный протез с наличием антибиотика в своей структуре, в цементе, на котором он фиксируется. Пациенту назначается длительный курс антибиотикотерапии, всё зашивается, и через некоторое время, через несколько месяцев можно попробовать выполнить, если всё зажило, всё хорошо. Проверяют анализы крови, зачастую берутся посевы из зоны, и принимается решение о повторной, третьей получается операции. То есть операцию проводят после лечения; когда мы полностью добиваемся стерильности этой зоны, отсутствия микробов в посевах, тогда можно попробовать выполнить ревизию, заменить компоненты и поставить окончательно эндопротез, которым пациент будет пользоваться. Это один из вариантов.

Ещё есть вариант при механическом осложнении, когда после операции мы получаем такое неприятное осложнение, как вывих эндопротеза. Вывихи делятся на 2 типа. Первый ― когда пациент не соблюдает предписанный ему режим, ведь движения с протезом несколько ограничены, это не собственный сустав, поэтому у него объем движения меньше.

Екатерина Перепелица:

Сразу на танцы нельзя?

Дмитрий Медведков:

Нет, сразу точно нельзя, чуть попозже можно. С йогой, наверное, нужно быть аккуратным, потому что бывают большие растяжки. Объём движения ограничен. Если пациенты не выполняют рекомендации, они могут получить вывих эндопротеза. Второе ― если была погрешность именно в оперативной технике, но это, как правило, не так часто происходит. Всё-таки люди умеют, смотрят, видят, операция выполняется под контролем зрения, и, если что-то идет не так, то всегда можно исправить.

Владимир Семёнов:

Какие рекомендации нужно соблюдать пациенту первые сутки после операции? Элементарные.

Дмитрий Медведков:

Первые сутки пациент, как правило, должен лежать. В первые сутки мы в нашей клинике не стараемся пациента активизировать. Как правило, мы начинаем их активизировать на следующий день после операции. Тут есть особенности анестезии, которой мы чаще всего пользуемся. В некоторых клиниках пытаются активизировать пациентов уже в ночь, они начинают их сажать, начинают ставить на ноги.

Владимир Семёнов:

И суток не проходит, они уже начинают?

Дмитрий Медведков:

Именно того, что в первые сутки пациент должен совсем лежать – такого сейчас нет. В принципе, я еще раз говорю: у нас учитываются особенности анестезии, в других клиниках могут уже сразу начать присаживать пациентов, даже ставить на ноги. В принципе, ничего плохого в этом нет.

Екатерина Перепелица:

Боли не будет в первые сутки?

Дмитрий Медведков:

Нет, естественно, в первые сутки после операции. Но мы же находимся в клинике, в клинике всегда есть возможность с болью побороться, причем, достаточно активно и разными способами, не большая проблема. В домашних условиях ― в первые сутки вряд ли можно попасть домой после такой операции.

Владимир Семёнов:

Дмитрий Игоревич, насколько важна реабилитация?

Дмитрий Медведков:

Реабилитация вначале очень важна, причем, она должна быть правильной, направленной, нужной для пациента. Во всех практически исследованиях приходят к тому, что без реабилитации пациент восстанавливается гораздо хуже. Имеется ввиду медицинская реабилитация, особенно, в первые недели после операции. Во-первых, пациента успевают всему правильно обучить – правильно ходить, подниматься по лестнице, на какие группы мышц воздействовать, дать ему инструменты восстановления, рекомендации, как ему дальше двигаться, что, может быть, изменить дома. Что мы говорили про среду ― это, наверное, не менее, или чуть-чуть менее важный момент, чем сама операция. Если операция сделана хорошо, пациента хорошо прооперировали, но без реабилитации нужного эффекта от операции не будет.

Екатерина Перепелица:

На реабилитацию выдаётся направление или это личные, собственные пожелания? Например, реабилитационный центр, есть центры?

Дмитрий Медведков:

Конечно, да. В Москве есть много центров разного подчинения, некоторые относятся к Минздраву, некоторые ― к соцзащите. В Москве есть возможности проходить полноценную реабилитацию, центров достаточно. Сейчас данная тема особенно активно развивается, открываются отделения, как в нашем случае, например. Отделение открыто на базе крупного стационара, у пациентов появилась возможность прохождения реабилитации непосредственно у нас сразу после операции, либо по направлению, например, из травмпунктов, если пациент где-то был прооперирован, то у нас он также может пройти реабилитацию. Всё происходит в рамках ОМС. В соцзащите несколько другие условия.

Екатерина Перепелица:

Сначала пациента должны выписать, и потом уже реабилитировать?

Дмитрий Медведков:

Реабилитация тоже делится на этапы, три этапа. Первый этап происходит непосредственно в отделении, в клинике, в отделении, где оперировали пациента. Там же не то, что пациента прооперировали и он лежит. С ним начинают активно заниматься, как правило, на следующий день после операции. Если брать нашу клинику, то к нему приходят методисты ЛФК, и сами доктора тоже подходят, активизируют, показывают, как сесть, как помочь, если приходят родственники, чтобы пациента можно было посадить. Инструктор ЛФК работает в силу возможностей пациента, в силу его состояния после операции; его сажают, если есть возможность – ставят, более молодые пациенты начинают иногда даже ходить в первые сутки.

Владимир Семёнов:

После операции сколько примерно находится пациент у вас еще в клинике с учётом начальной реабилитации?

Дмитрий Медведков:

После операции, как правило, сейчас трое суток, ориентировочно. В зависимости от состояния, если пациенту по каким-то причинам необходимо находиться клинике – он находится клинике. Реабилитация у нас длится примерно 14 дней, пациент находится в клинике в отделении реабилитации. Примерно такой срок.

Владимир Семёнов:

Спасибо большое! Ваши пожелания, рекомендации, лично ваши.

Дмитрий Медведков:

Мои для пациентов, наверное ― следить. Самый важный момент в любом заболевании – профилактика. Двигайтесь, ходите, занимайтесь гимнастикой, нормально питайтесь, не набирайте вес, потому что, как я в начале говорил, это дополнительные риски, и тяжелее жить. Следите за собой.

Владимир Семёнов:

Спасибо большое! Наш эфир подходит к концу. Спасибо, что пришли к нам на передачу.

Дмитрий Медведков:

Спасибо.