Созависимость - болезнь родственников, которая мешает всем

Е. Женина:

Здравствуйте, в эфире программа «Истоки неврологии и психиатрии», с вами я, Елена Женина, а гость моей программы Дмитрий Вашкин. 

Д. Вашкин:

Здравствуйте. 

Е. Женина:

Дмитрий – главный врач наркологического центра «Клиники Маршака», психиатр, нарколог, организатор здравоохранения, психодиагност, эксперт научно-исследовательского центра социальной платформы Единая Россия и автор некоторых книг, которые вышли, автор книги «Алкоголизм – не приговор».

А поговорим мы сегодня о том, что же такое созависимость. Давай, наверное, начнем нашу программу с определения этого термина. Потому что созависимость может проявляться в разных сферах нашей жизни. Это может быть не только жизнь с зависимыми людьми, алкоголиками или наркоманами, но и с трудоголиками или теми людьми, кто во что-то играет. Когда мы кладем свою жизнь на алтарь чего-то, наверно, это так. Вот расскажи, как доктор, что такое определение созависимости. 

Д. Вашкин:

Если разбирать термин созависимости, его можно также интерпретировать, как эмоциональная зависимость, это зависимость определенного человека от действий другого. Актуально это стало, когда стали заниматься психотерапевты лечением алкогользависимых и наркозависимых. Но сейчас все понимают, что этот термин можно применять, и созависимые люди, где страдает человек любой химической зависимостью, наркотики, алкоголь, где родственник, близкий страдает пищевой зависимостью, трудоголизмом, игроманией, лудингом или другими видами зависимости. То есть это тот человек, который выбирает потребности в жизни не свои, а близкого человека, начинает проживать чувства, эмоции, жизнь в борьбе, спасая либо жертвуя своими потребностями ради другого, ради его зависимости.

Проблема, на самом деле, очень актуальная, в современном мире востребованная. И мы, как специалисты, понимаем, что если подходить комплексно к лечению любой зависимости, например, алкогольной или наркотической, то нужно заниматься параллельно с самим зависимым человеком и огромную кропотливую работу проводить с родственниками, с близким окружением. И порой работа с созависимыми является достаточно непростой, продолжительной по времени, сложной. Это больше связано с тем, что проблема самой зависимости является термин анозогнозия, когда зависимый не признает болезнь. Он считает, что выпивает или играет в меру, что он в любой момент может справиться. И на первом этапе задача специалиста – работать над признанием болезни как таковой. А вот у созависимого на первой терапевтической беседе тоже возникает проблема, где провести эту грань между помощью и созависимостью, ведь многие родственники начинают себе искать оправдания, противятся этому термину, не нравится он им. Они говорят: мы контролируем, очень любим нашего отца или сына. Долгое время они не хотят работать над собой, а работа психологическая, которая ведется с такой категорией пациентов, очень долгая и затрагивает глубинные проблемы, которые идут у таких пациентов с детства. 

У созависимого на первой терапевтической беседе возникает проблема, где провести грань между помощью и созависимостью, ведь многие родственники начинают себе искать оправдания, противятся этому термину, не нравится он им

Е. Женина:

Например? 

Д. Вашкин:

Если разбирать созависимость, например, девочка родилась в определенной деструктивной семье, где папа злоупотреблял алкоголем. Она все это наблюдала, видела постоянно борьбу мамы, постоянные скандалы, которые чередовались с чрезмерной любовью отца и чувство вины, когда он выходил из запойных состояний. Этот ребенок воспитывался в семье, где не принято было проявлять определенные эмоции, где мама могла запрещать заплакать, чтобы не разбудить пьяного отца, или выразить свой гнев, злость. То есть ребенок рос не в контакте с чувствами, у него стоял четкий запрет на любые положительные и отрицательные эмоции. И соответственно, эта девочка, когда формируется, вступает во взрослую жизнь, вступает в брак. У таких девочек с определенными первичными базисными психологическими проблемами получается, что муж с течением времени тоже становится зависимым – алкоголик, игра, трудоголик, неважно. И она примеряет на себя маску жертвы, всю жизнь испытывает определенное удовлетворение от того, что ее все жалеют, что она выбрала судьбу мамы. И вся жизнь кладется на алтарь того, что она жертва. 

Е. Женина:

Тоже страдает. 

Д. Вашкин:

Тоже страдает. И созависимые на определенном этапе вообще теряют понимание, для чего они в этот мир пришли, для чего они живут. То есть они забывают о том, что они хотят. Их заботит только то, что необходимо сделать для их близкого родственника. Они могут находиться в состоянии постоянной вины, что она виновата, что близкий стал зависимым. Они постоянно находятся в определенных тревогах. Женщина будет вечером не заботиться о том, чтобы выучить уроки с ребенком, а думать: муж придет с работы трезвый или в употреблении, за рулем трезвый или нет, зарплату несет или нет. И вся жизнь проходит в таких тревожных, депрессивных состояниях. И близкие, порой, вообще забывают о себе. 

Созависимые на определенном этапе теряют понимание, для чего они в этот мир пришли, для чего они живут. Их заботит только то, что необходимо сделать для их близкого родственника

Е. Женина:

И что с этим делать, это медикаментозно не лечится, я понимаю?

Д. Вашкин:

Да, эти состояния, которые нельзя поправить приемом медикаментов, капельницами, физиотерапией. Это проблема, которая требует понимания. И на современном этапе лечение выстроено таким образом, что с первых дней определенная категория психологов и психотерапевт начинают работать с ним.

Дальше работа ведется с родственниками. Учитывая то, что разделить эту работу можно на несколько этапов, первый этап, когда близкий находится на лечении, второй этап, когда он выписывается. И многие родственники считают, что пролечился, и на этом все закончилось. Но по факту задача психологов – постоянно находиться в контакте с семьей и выстраивать новые модели стереотипа поведения уже в новой, трезвой жизни. Многим созависимым очень тяжело столкнуться, то есть длительное время они жили в тревоге, в ожидании, в обмане, в скандалах, и здесь, вроде бы, жизнь наладилась. Но как преодолеть это недоверие, опаску, с которой они долгое время прожили. Соответственно, проводятся определенные психологические тренинги по формированию этой проблемы. В моей практике очень часто бывает, что сила созависимости настолько большая, что многие супруги, когда их муж живет первый год трезво, могут обратиться и сказать, что мне такая жизнь не очень нравится. 

Е. Женина:

Потому что уходит этот эмоциональный накал, который являлся смыслом их жизни. 

Д. Вашкин:

Смысл жизни уходит, они теряют, что контролировать, за что переживать. Тема для разговоров какая: трезвый, любящий муж, и вроде бы все хорошо, и парадоксально, что это не устраивает людей. И приходится перестраивать, длительно работать и разбираться с проблемой внутри самого созависимого человека, почему так произошло.

В вопросе созависимости есть еще такой вопрос, который многие поднимают. Допустим, супруг стал зависимым человеком, а зачем им вообще лечить, обращаться с созависимостью, когда его можно бросить. Это же простое решение, и многие пытаются начать жизнь с чистого листа, забыть о том, что в их жизни был такой кошмар. И наступают на свои же грабли, потому что у них первично эмоциональная зависимость, она находит спутника жизни, который, к сожалению, становится таким же зависимым. 

Е. Женина:

Замкнутый круг. 

Д. Вашкин:

Если разбирать обсуждаемый треугольник Карпмана – это жертва-спасатель-преследователь, у меня к нему очень своеобразное отношение. Потому что я считаю, что созависимый будет менять роль и находиться в разных углах этого треугольника. Но со своей практики я хочу сказать, что чаще всего они находятся все-таки в роли жертвы. Это обусловлено рядом психологических, семейных проблем с детства. Неумение выражать свои чувства тесно связано с сексуальным воспитанием, сексуальной жизнью, особенно женского пола. И как сексолог, могу сказать, что у созависимых это глобальная проблема – неумение выражать просто чувство уходит в очень большие комплексы, которые они не могут потом нигде реализовать, и у них очень сильно страдает сексуальная жизнь. И здесь, кстати, подходит зависимый человек для женщины.

Е. Женина:

Ему ничего не нужно. 

Д. Вашкин:

Ему ничего не нужно, и для женщины это определенная таблетка, которая помогает. Хотя проблема не разрешена, и с каждым годом, если она не обращается за помощью, идет присоединение соматических заболеваний. Потому что женщина перестает заботиться о своем здоровье, появляется артериальная гипертензия, сахарный диабет. Многие из них начинают бороться каким-то способом, заедать, появляется повышенная масса тела. Многие женщины идут разными путями в борьбе с проблемами в семье, к сожалению, начинают употреблять совместно, думая, что пусть ему меньше достанется.

Е. Женина:

Получается, весь смысл жизни созависимых людей – это борьба с этой проблемой, с этой химерой, которая живет у них дома?

Д. Вашкин:

Да, причем длительное время эта борьба идет без обращения за профессиональной помощью. И близкие берут на себя роль психолога, ведут всевозможные беседы о вреде, пытаются найти причины в себе, может быть, я в чем-то виноват или виновата, почему он стал употреблять. Начинают искать причины в неустройстве жизни, пытаясь как-то это изменить. Штудируют интернет, книги, друзей по нетрадиционным методам лечения. И настолько они большую часть жизни этому просвещают, что другие члены семьи, особенно дети, недополучают любви, ласки, воспитания, каких-то эмоций, чувств от отца или матери, которые страдают созависимостью. И таким образом все члены семьи находятся в этом болезненном состоянии. То есть когда папа в семье напился, ребенок плачет, мама ругается на него, винит себя. И единственный выход из таких ситуаций – это обращение за профессиональной помощью. 

Е. Женина:

Это такая ситуация, при которой мужчина употребляет, женщина терпит, страдает и является созависимым членом семьи. Но бывают же и другие ситуации. Бывает же и наоборот, когда, например, женщина, мужчина терпит, или ребенок что-то употребляет, родители страдают. 

Д. Вашкин:

Да, безусловно, здесь видов созависимости огромное количество. Мы просто затронули первичную тему. 

Е. Женина:

Самая глобальная, получается. 

Д. Вашкин:

Да, потому что в практике мы сталкиваемся с созависимыми мужьями, но в популяции их гораздо меньше. Хотя, если разбирать их проблемы, начинать с ними работать, то здесь стоит отметить, что это гораздо сложнее, чем с женщинами. Потому что по архетипу мужчина считает себя более сильным, более стрессоустойчивым, и для него термин, что Вы созависимый и Ваша роль в выздоровлении Вашего близкого человека велика, и Вам нужно проходить, идти к психологу, требует большого времени убедить человека, самое главное, признать, что эта проблема существует. 

Е. Женина:

Причины возникновения этой созависимости у мужчины те же самые, что и у женщины, в основе своей лежит тоже проблема детства или что-то другое?

Д. Вашкин:

Первично – это деструкция в семье, это создавание определенной стереотипной модели, семейной. И вот в этой игре, допустим, мужчины могут получать определенную выгоду от употребления супруги, в таких семьях наслаивается то, что если супруга употребляет, то мужчина может заниматься свободно своими рабочими делами, нерабочими, любовными без контроля. На определенном этапе многих мужчин это устраивает.

Есть вторая категория, которые тоже в роли жертвы выбирают себе противоположный пол. Они ставят себе целью жизни все время находиться рядом, спасать ее, жалеть ее, винить себя в том, что женщине же проще обвинить, ты виноват, это ты меня вгоняешь в стресс, ты мне уделяешь мало внимания, пожаловаться на необустроенность своей жизни, что во всех грехах виноват ты. И мужчины могут более ярко в это включаться. Они более доверительные в плане, если супруга говорит, что все, в этот раз я бросаю. Наверное, мужчина поверит гораздо сильнее, чем если противоположную ситуацию рассмотреть. То есть женщина, по сути своей, отличается, и женский алкоголизм вообще выделен в другую структуру, это более злокачественное, коварное заболевание.

Уровень созависимости у близких тоже более глубинный, более сложный. Женщина длительно не признает себя зависимой и всячески будет делать в рамках семьи, чтобы не попасть на лечение, давать клятвы, обещания. Особенностью женского алкоголизма является то, что они быстро деградируют. Они теряют внешний вид, эмоциональную привязанность, контакт с чувствами, становятся более грубыми, агрессивными. Но на фоне этого мужчина готов ее терпеть. В периоды трезвости мужчинам уделяется большое внимание в плане поддержания самой трезвости и комфортной трезвости, чтобы в новых рамках, моделях семьи они чувствовали себя полноценно, могли выражать определенные чувства, как положительные, так и отрицательные.

Мужчины могут получать определенную выгоду от употребления супруги, в таких семьях наслаивается то, что если супруга употребляет, то мужчина может заниматься свободно своими рабочими делами, нерабочими, любовными без контроля

Е. Женина:

Дети и родители – это еще одна форма созависимости, которая существует, и с который ты сталкиваешься, как медик. И вот здесь в чем причина и что с этим делать? 

Д. Вашкин:

Я бы разделил ее на две части: первое – дети в семьях, где с самого раннего детства была структура гиперопеки, где это единственный, долгожданный ребенок. Дальше, в детском, подростковом периоде родители всячески его опекают, во всех его действиях, чувствах, в направлениях. Они выбирают ему, кем он в будущем станет по профессии, каким видом спорта будет заниматься. То есть практически они формируют на определенном этапе безвольного человека. 

Е. Женина:

То есть у него нет желания, это как в анекдоте: «Сыночка, тебе пора домой». «Мама, я что, проголодался?» «Нет, ты замерз».

Д. Вашкин:

И вот этот контроль распространяется на все сферы подростка. Дальше, когда подросток знакомится с определенными психоактивными веществами, многие из них находят определенный выход вырваться из клетки. 

Е. Женина:

Из-под опеки, это то, что дает ему иллюзию свободы. 

Д. Вашкин:

На первых этапах и происходит определенная иллюзия свободы. Не надо отчитываться, можно делать какие-то поступки, любые психоактивные вещества растормаживают нашу центральную нервную систему, и человек может проявить чрезмерную любовь, чрезмерную жестокость, агрессию. Если брать критерий предрасположенности к зависимости, гиперопека присутствует.

Если у такого ребенка сформировалась зависимость, здесь родители, как правило, всю свою дальнейшую жизнь готовы положить ради достижения трезвости у своего чада. И грань в любви здесь просто полностью потеряна. Они начинают контролировать абсолютно все, в частности, когда начинают употреблять. Они готовы закрыть все проблемы зависимого человека, начиная от правонарушений, невыхода на работу, больничный лист, побои.

Если у ребенка сформировалась зависимость, родители, как правило, всю свою дальнейшую жизнь готовы положить ради достижения трезвости у своего чада. И грань в любви здесь полностью потеряна

Е. Женина:

Потерплю, да? 

Д. Вашкин:

Потерплю, это моя карма, мы будем мучиться, но мы будем спасать. И в таких семьях происходит целая семейная трагедия. Сами пациенты рассказывают такие ужасные истории, как они могут не постесняться, избить пожилую мать, отнять финансы для приобретения психоактивного вещества, наркотика. То есть здесь грань вообще потеряна. И, к сожалению, созависимые родители готовы терпеть все. У них уже происходят на определенном этапе глубокие психологические проблемы. Это состояние постоянной тревоги, это постоянное состояние депрессии и нежелание жить, потому что зачем мне жить, если мой ребенок больной. Люди абсолютно забывают о себе. И в таких семьях супружеские взаимоотношения абсолютно отсутствуют. Вся жизнь, все разговоры и все действия сосредоточены только на одном ребенке.

И в практике есть определенная категория родственников и пациентов, где уровень зависимости понятен, но уровень созависимости настолько зашкаливает, высок, что добиться трезвости у пациента очень сложно в связи с тем, что родители на первых этапах вообще не готовы слышать. То есть у них главная фабула, что нами правит любовь, наш единственный ребенок, о какой созависимости, доктор, Вы говорите, мы должны, мы будем. И понятно, что если взять этапы лечения зависимости, идет стационарное лечение, когда вроде бы они отдают свое чадо в стационар, под наблюдение врачей. И все равно они не могут успокоиться, они его контролируют.

После этого наступает амбулаторное лечение, и наблюдаешь, как мама за ручку взрослое чадо ведет на консультацию к психологу. Она не понимает, что никакой контроль не поможет, если он захочет употребить, употребит и даже при ней. Но родственники все равно дальше в трезвости пытаются контролировать все: куда пошел, куда перевел деньги, с кем встретился, кому он позвонил. Они нанимают людей, которые следят, вскрывают аккаунты. 

Наблюдаешь, как мама за ручку взрослое чадо ведет на консультацию к психологу. Она не понимает, что никакой контроль не поможет, если он захочет употребить, употребит и даже при ней

Е. Женина:

То есть они еще тратят на это колоссальные силы, не только времени, средств, но еще и деньги?

Д. Вашкин:

Безусловно. Мамы могут просматривать компьютер ребенка, целыми ночами читать про причины развития зависимости, искать проблемы в детском воспитании, без специалиста находя себе на это ответы, что все, я разобралась, я виновата в том, что такой сын. 

Е. Женина:

Я виновата, значит, я должна это все сама устранить, получается замкнутый круг. 

Д. Вашкин:

Получается замкнутый круг, и они же делают эти попытки, тратя на это огромные усилия. 

Е. Женина:

Дима, мы с тобой обсудили три разные ситуации, когда женщина находится в состоянии созависимости, мужчина находится в состоянии созависимости, и родители находятся в состоянии созависимости. Но все то, что их объединяет, из того, что я услышала, это то, что люди живут не своей жизнью. То есть для них жизнь близкого именно то, что с ними происходит. Те эмоции, которые он переживает, они являются как раз их эмоциями. Это для них жизненно важно и приоритетно. А про себя в этот момент, про свои эмоции, про свои чувства, про ту же самую обиду или неуважение они забывают, не считают это приоритетным. Что с этим делать, как с этим бороться?

Д. Вашкин:

Первое, с чего надо начать, это просто признать, что есть такой термин созависимости, и эта проблема у них присутствует. Обратиться за помощью к специалистам, потому что понятно, что самостоятельно это никак не пройдет.

Е. Женина:

 В данной ситуации специалисты – это психологи, психотерапевты, кто занимается именно проблемами созависимости, или это может быть любой психолог?

Д. Вашкин:

Как руководитель, я разделил психологов, которые работают с зависимыми и с созависимыми. И считаю, что это достаточно целесообразно, потому что есть определенные аспекты, сложности в работе с созависимыми. В дальнейшем я использую не только индивидуальную работу с психологами, но считаю и эффективным групповые мероприятия. Когда в присутствии семейного психолога по созависимостям мы приводим семейные группы, где приходят такие же мамы, такие же папы зависимых, когда в группе они начинают через призму другого примера видеть и понимать, что, может быть, с ними внутри происходят такие же проблемы.

По большому счету, если взять любую историю зависимости, они отличаются, но есть определенные схожие точки соприкосновения. У всех есть потери, проблемы со здоровьем, с работой, в семье. И когда родственники делятся своими переживаниями, мы используем такой момент, что новенькие, которые только столкнулись с этой проблемой, могут услышать опыт уже тех родителей, которые прошли определенные этапы, год трезвости близкого, два, три. У них уже возникают немножко другие проблемы, они уже осознанно приходят к психологу, понимают, насколько велика их роль в трезвости близкого. И здесь такая терапия может быть 2, 3, 4 года, когда наступает результат, что жизнь наших пациентов становится просто комфортной, когда женщина или мужчина начинает испытывать определенные те чувства, о которых он даже не подозревал.

Многие начинают испытывать радость от тех вещей, от которых до этого было сделать невозможно. Когда они берут выбор за свою жизнь на себя, а любой выбор, который сделал не он, он за него ответственности не несет. Ответственность несет близкий. Допустим, напился, сел за руль, поехал, разбился, права отобрали, с работы убрали. Супруга взяла больничный лист, договорилась с ГАИ, права вернули, а зачем тогда в такой ситуации бросать пить? Смысла никакого нет. 

Напился, сел за руль, поехал, разбился, права отобрали, с работы убрали. Супруга взяла больничный лист, договорилась с ГАИ, права вернули, а зачем тогда в такой ситуации бросать пить? Смысла никакого нет 

Е. Женина:

Когда все и так решится. 

Д. Вашкин:

Все решится, супруга все стерпит, все простит. И когда в трезвости уже зависимый делает выбор и берет ответственность на себя, супруга начинает заниматься уже собой, детьми. Это вызывает определенные положительные эмоции, и формируется новая счастливая семья. Хочу сказать, как специалист, очень приятно видеть, как трансформируются семьи, и некоторые истории вызывают моральное удовлетворение от работы. Как страдали отцы, дети, и что можно получить при профессиональном подходе в финале, когда и комфортная трезвость у зависимого, и родственники обретают новое ощущение, новые цели. И когда у них появляется эта искорка в глазах, когда близкие видят, ради чего они могут жить, у них появляются виды на будущее. Перед этим этих видов нет. 

Е. Женина:

То есть будущее неопределенное. 

Д. Вашкин:

Будущее –надо спасать, надо помогать, надо терпеть. Здесь же тоже такой момент, в начале разговора говорили модель, когда дочка, у которой папа злоупотреблял, мама терпела, спасала, находит такого же зависимого. Ведь тут же включается уровень созависимости максимальный, когда мама начинает обвинять дочь, что ты виновата, дочь маму. И происходит такой ад человеческих взаимоотношений, когда видишь результат, что все это можно наладить, это реально можно все исправить. Трудоемко, но можно. Получить такой полноценный результат счастливой семьи. 

Е. Женина:

Понятно, что с этой проблемой нужно идти к психологу. Но, наверное, есть какие-то основные вещи, на которые можно обратить внимание, и посоветовать тем людям, которые узнали себя в этих персонажах,  но еще не готовы пойти к психологу, а только зреют и хотят как-то справиться с этой проблемой. Чего категорически нельзя делать созависимым людям именно для того, чтобы как-то подтолкнуть даже себя или людей, которые зависимы, к тому, чтобы они обратились за помощью к профессионалам? 

Д. Вашкин:

Здесь самый главное совет будет то, что им нужно четко понять, что их близкий страдает болезнью. И четко понимать, что их роль –смотивировать этого человека обратиться за профессиональной помощью. Не пытаться сделать все это самостоятельно. На каком-то этапе понять, насколько их жизнь изменилась с появлением этой зависимости в семье. Насколько они стали заботиться о себе, о своих потребностях. Когда они полноценно высыпались, уделяли внимание детям, когда они просыпались без состояния тревоги от ожидания, что произойдет вечером. Когда их мысли в течение какого-то определенного времени не находились в этом круговороте зависимого близкого человека. Дальше уже обращение к специалисту поможет им делать первые шаги и разбираться именно с собой, своими эмоциями, своими мыслями.

При обращении у самих созависимых выявляется столько соматических, неврологических, психологических проблем, что, безусловно, им нужна помощь в связи с тем, что находятся длительное время в постоянном состоянии стресса, который приводит к повышенному артериальному давлению, к постоянным головным болям, изменениям сердечной мышцы. И самое главное, что созависимые не обращают на это внимание. То есть их болезни для них. 

При обращении у самих созависимых выявляется столько соматических, неврологических, психологических проблем, что, безусловно, им нужна помощь

Е. Женина:

Но опять же получается, что если человек не признает, он упивается собственным состоянием, а это приводит, как следствие, к разрушению всего организма. 

Д. Вашкин:

Сам созависимый начинает страдать, но считает, что это не так важно в этой жизни, самое главное, чтобы близкий бросил, а потом я уже займусь именно собой. Очень часто я это слышу. 

Е. Женина:

Ты как раз подвел к тому вопросу, который я хотела задать. Многие считают, что не нужно обращаться к профессионалу за профессиональной помощью до тех пор, пока зависимый не обратился. То есть сначала он, а потом уже я.

Д. Вашкин:

Конечно, то есть это показатель, насколько эта проблема серьезная, глубинная. Человек забывает вообще обо всем. Вот лишь бы было все хорошо, а я не спала, не ела, забыла про себя, это мы потом. Я часто это слышу: «Мы потом это решим, главное, чтобы он был трезвый, главное, чтобы он был довольный». То есть потребности самого созависимого человека уже не так важны. 

Е. Женина:

Здесь очень хорошо подходит фраза – если хочешь изменить мир, начни с себя. Поэтому если Вы хотите, чтобы в Вашей жизни что-то поменялось, если Вы понимаете, что Вы попали в эту ситуацию, что она Вам близка каким-то образом, то стоит начать с себя, начать с того, что обратиться за помощью, поговорить, расставить точки над «i» и дальше уже двигаться к нормальному, здоровому существованию. Это же все, действительно, на сегодняшний день излечимо, правильно? И все можно при грамотном подходе, правильном, если не избавиться от этого навсегда, то хотя бы войти в состояние стойкой ремиссии, при которой ты осознанно хорошо живешь, счастливо, достойно и в здоровом состоянии.

Д. Вашкин:

И получаешь от жизни удовольствие, живешь ради себя, близких, и близкие живут ради тебя. 

Е. Женина:

Получать от жизни удовольствие, когда мы говорим о здоровом эгоизме, это как раз то, что необходимо человеку со здоровой психикой. Он должен думать о себе и потом уже о своих близких в том числе. То есть это должно быть в нормальном, адекватном ракурсе.

Напоминаю, что в гостях у меня сегодня был Вашкин Дмитрий, главный врач наркологической клиники Маршака. И говорили мы о том, что такое созависимость, как идентифицировать ее у себя, даже если Вам это не очень приятно и что с этим делать. Будьте здоровы, будьте счастливы, живите полноценной жизнью и помните, что это возможно. Спасибо за то, что были с нами в эфире, до новых встреч. 

Д. Вашкин:

Спасибо.