Телемедицина: вчера, сегодня, завтра

 

 

И снова здравствуйте! С вами передача «В эфире гинекология» и я, ее ведущий, Грачев Герман.

Сегодняшняя наша передача будет посвящена такому старо-новому течению, как телемедицина.

 

Что такое здоровье в понимании закона?

Что это такое и что это, прежде всего, для меня. Я говорю про себя, о своем мнении только для Вас.

Вообще, телемедицина – это слово, состоящее из двух слов: «теле» - расстояние, на расстоянии; «медицина» - оказание помощи. Я приведу коротенькие выдержки из закона. 232-ой федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Что такое «здоровье» с точки зрения закона? Естественно, каждый определяет сам для себя, но у нас все регламентировано и прописано.

«Здоровье» – это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания (проще говоря, боль), а также расстройства функций органов и систем организма. Т.е. когда организм работает нормально, Вы не чувствуете боли и в социальном круге чувствуете себя удовлетворенно. Мы готовы к достижению тех целей, которые Вы перед собой поставили.

Далее, «медицинская помощь» – это комплекс мероприятий, направленных на поддержание или восстановление здоровья, включающий в себя предоставление медицинских услуг. Я не люблю слово «медицинская услуга». Я, как врач, услуг не оказываю, я произвожу физиологическое здоровье. Ну, закон – есть закон. 

Я, как врач, услуг не оказываю, я произвожу физиологическое здоровье. 

И следующим моментом определимся, что такое «медицинская услуга». «Медицинская услуга» – это медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельно законченное значение. Т.е. есть боль – есть проблема, потому что к некоторой боли люди относятся абсолютно терпимо и даже иногда считают, что это хорошо.

Дальше человек обращается на предприятие, оказывающее медицинские услуги или производящее, я бы так сказал, физиологическое здоровье или психологическое здоровье, потому что психосоциальное благополучие тоже является одним из факторов здоровья, и в дальнейшем он избавляется от этой боли.

Медицина – это искусство избавления от боли. Телемедицина – это искусство избавления от боли на расстоянии.

 

Искусство избавления от боли

Медицина – это искусство избавления от боли. Телемедицина – это искусство избавления от боли на расстоянии. Вроде все просто, нет никаких препятствий. Хотите, чтобы вам было легче, вам будет легче. Но есть нюанс. Болезнь – она не психологическая, она настоящая. Это может быть рак, аппендицит, грыжа, это настоящая боль, которая чаще всего при помощи психологических, дыхательных и любых других мероприятий не проходит и не заканчивается. И если боль не уходит, наступает состояние шока, и дальше прекращение тех или иных функций организма, физиологических в том числе. 

Дальше обращение к специалисту. И тут у нас возникает следующий момент -телемедицина. Первое, с чем Вы сталкивались – это скорая помощь. Вы находитесь дома, понимаете, что со своим состоянием справиться не можете, берете телефон, набираете номер и говорите: «Мне плохо. Я нахожусь по адресу…». Это первая помощь, после чего успокаиваетесь и ждете помощи. Скорая помощь приезжает, и там уже дальше идет своя система: оценка состояния, созвон с некими лечебными учреждениями, определение базы, куда Вас наиболее оптимально доставить. Это уже система, которая на сегодняшний момент отлажена.

Но есть еще аспекты оказания медицинской помощи – это прежде всего расстояние, количество людей, тяжесть состояния, время года оказания медицинской услуги, потому что летом - это одно, можно хоть пешком добежать к доктору. Или это зима, когда не дойдешь, не проедешь, и это ресурс. Вы же сами прекрасно знаете, коли доктор сыт, то и больному легче. Это закон, который, собственно говоря, уже был. Художник должен быть голодным, хотя голодный художник – мертвый художник. Поэтому есть ряд неких триггерных горячих точек, на которые необходимо обращать внимание для того, чтобы телемедицина родилась в том гармоничном состоянии, в котором была бы адекватна и объективна Вам и для Вас.

 

«Роды на Огуречной Земле»

Я бы хотел прочитать Вам рассказ. Или даже не рассказ, а отрывки из рассказа Бориса Горбатого «Роды на Огуречной Земле». Прежде всего, то, что я и сказал – это расстояние. Борис Горбатов писал о завоевании Арктики и цикл рассказов, новелл называется «Обыкновенная Арктика». Я просто сейчас привожу Вам этот пример для того, чтобы Вы представили себе возможности телемедицины при правильной подготовке. К любому инновационному методу надо быть готовым, прежде всего, внутри себя. Многие из моих знакомых, например, не могут пользоваться WhatsApp, говорят, у меня вот «звонилка», трубочка маленькая есть, и Слава Богу. Я беру телефон, чтобы звонить, но есть ряд телекоммуникационных возможностей, которые только расширяют фотографии. И уже сейчас мы этим пользуемся. Но для того, чтобы осознать возможности и  чтобы быть готовым, надо подготовиться.

К любому инновационному методу надо быть готовым, прежде всего, внутри себя.

Что такое Огуречная Земля?

На карте у этой крошечной точки есть свое, вполне благозвучное и даже поэтическое имя. Но… Островок открыли…

Этот рассказ пишется в 34-ом году.

…открыли совсем недавно, и начальник партии, наспех произведя съемку вновь открытой Земли, тут же составил донесение, в котором писал: «Вновь открытый остров имеет форму огурца».

Фольклорное название, как всегда, отражает наиболее четкое состояние, где это находится. Это было очень далеко.

Островок вскоре приобрел немалое значение, - он был очень далек! Исследователи потирали руки: теперь-то мы доберемся до многих тайн Ледовитого океана. Синоптики облегченно вздохнули: еще одна печь появилась на кухне погоды. Молодые полярники мечтали об Огуречной Земле, как о невесте.

Т.е. это было необходимо. Это был форпост для того, чтобы получать информацию о Земле в целом и в дальнейшем проводить некие прогнозы. Соответственно, там появились люди.

Земля, имеющая форму огурца, стала обитаемой. На нетронутом снегу, рядом с большими, круглыми, как чаша, следами медведя появились острые, напористые, человеческие следы. 

И следующий момент…

Тот очень ошибается, кто думает, что в Советской Арктике…

Она на тот момент стала Советской, сейчас Российская, но это не важно.

…на далеких островах люди живут уединенно, ничего не зная о своем ближайшем соседе. 

Общение важно!

Правда, от соседа к соседу, от острова до острова, подчас тысячи километров - и каких километров!

Передается при помощи радистов, технарей – люди, которые занимаются передачей информации, но без них жизнь на тот момент, да и сейчас, невозможна. Обеспечение службы телекоммуникации очень важно. Благодарю, как говорится, оператора за помощь.

И благодаря им…

Радистам, которые были передатчиками информации, современными, на тот момент, уже сказителями. Если в средние века надо было дойти и рассказать, то сейчас нет необходимости. Можно рассказать напрямую о том, как дела, какие новости и все остальное. А для человека новость очень важная.

И благодаря им вся на далекой Огуречной Земле женщина в муках рожает нового гражданина. И вся Арктика, затаив дыхание, следила за исходом этих родов, словно все они, эти хмурые, мужественные люди, горняки Нордвика, ученые Челюскина, радисты Диксона, строители порта Тикси, зимовщики Белого, стояли, стараясь не кашлянуть, не шелохнуться, у кровати роженицы и ждали появления на свет ребенка, чтобы услышать его первый требовательный крик и ласково, отечески ему улыбаться.

Это очень важно. Люди, которые находятся в серьезных условиях быта, труда, не должны забывать о простых радостях. Именно это и отражает данная ситуация. 

- Ну, как? Ну, как? - спрашивали и утром, и в полдень, и вечером со всех зимовок.

Но женщина кричала, и казалось, ее стоны слышны во всей Арктике…

Есть проблема. Есть женщина, которая, возможно, умирает и ей очень больно.

…муж ее, беспомощный, как и все мужчины в таких случаях, только плакал над нею, а доктор ничего не мог сделать, суетился и нервничал.

Да, у нас есть доктор, у которого не хватает квалификации для оказания адекватной и объективной помощи в том случае, в котором он оказался.

Бедняга, он не был акушером, а случай выдался исключительный - поперечное положение плода.

При развитии ситуации без оказания помощи - два трупа, и возможно, третий в виде отца, который, скорее всего, не выдержит потери жены и ребенка. Все-таки внутренняя связь - любовь, желание семьи и детей достаточно крепкая. Поперечное положение плода. Исход понятен. Повернется он сам вряд ли. Находится черте где, соответственно.

С Огуречной Земли в тот же день на радиоузел приняли отчаянную радиограмму.

«Спасите! Спасите! - радировал муж роженицы. - Сделайте что можно тчк Спасите мать зпт ребенка».

Следующий момент - это зов о помощи. Человек, который страдает, испытывает боль и находится в некоем критическом состоянии, но все-таки он попросил. Они же не молчали на Огуречной Земле, не похоронили потом втихаря эту мать, ребенка, мужа, и не сделали и не сказали: «Ну, что ж, бывает. Извинит. Замело снегом, замерзли по пути». Нет! Люди хотят жить, они требуют помощи и хотят ее.

Начальник и парторг задумались. Как помочь роженице? Лететь туда не на чем.

Первый момент.

На зимовке - ни одного самолета.

Это второй момент.

Зима.

Третий момент.

Полярная ночь.

Четвертый. Ну как тут долетишь?

Разве долетишь? Парторг хмурился и пошел в больницу и к доктору.

Парторг, собственно говоря, посмотрите, почитаете. Это часть партии, которая присутствовала всегда. И пошел к доктору. Дальше мы имеем проблему, зов, людей, которые тоже хотят помочь, т.е. некий коллектив (инициативная группа, так называемая), которая хочет помочь. И эта группа, посидев, подумав (т.е. это некое подключение внешних ресурсов для помощи) - адекватное и правильное решение можно принять только в спокойном уравновешенном состоянии - идут к доктору.

Доктора звали Сергеем Матвеичем. Что можно о нем сказать? Это был обыкновенный врач, из тех, которых ничем уже не удивишь…

Т.е. опытный врач, который оказывает эту услугу. Не услугу, а производит физиологическое здоровье.

…не расстроишь, не испугаешь. И внешность у Сергея Михайловича была обыкновенная: брюшко в меру, руки красные, большие, настоящие руки резника-хирурга.

Он был хирург, который в жизни видел многое, и похоронил многих, и многих не спас. Многих не спас, но многих спас.

Словом, партикулярная внешность врача. Выглядел обычно. Одно было необыкновенно в докторе: уж очень он был… обыкновенен для арктического врача. Все-таки арктический врач - как хотите, фигура романтическая…

Тут дальше…

Взгляните на карту. Среди имен полярных исследователей, память о некоторых нам хранит красноречивая карта, найдете вы имена врачей: остров доктора Старокадомского…

Я просто уже лично для себя.

…мыс доктора Исаченко. На Диксоне вам покажут могилу фельдшера Владимирова, скромного северного героя, и вы с почтением поклонитесь знаку на могиле из серого плавника. 

Врач всегда был. Он просто был и служил.

Но в Сергее Матвеиче до обиды не было ничего романтического. Обыкновенный прозаический врач. Не был он похож на бравых корабельных врачей, привыкших ко льдам, штормам, качающейся палубе, консервному пайку и к запаху океанской соли. Но, может быть, он был врач-исследователь?

По результату, не был он исследователем.

Но Сергей Михайлович не заспиртовывал рачков, не засушивал лишайников и, кажется, даже не записывал в дневник «любопытненькие фактики из врачебной практики». Он, впрочем, кое-что пробовал было сделать, да времени… времени не было. Больные. Заботы. Больница. По всему было видно, что его зимовка не обогатит науку новыми открытиями.

Еще на корабле молодой магнитолог…

Наверное, к метеорологии что-то имеет отношение. Гугл Вам в помощь.

Спрашивает! Даже не так! Говорит свое мнение:

- А я понимаю Вас. И Ваш взгляд на всех нас, зимовщиков, понимаю. Вы ведь на нас смотрите, как на кроликов. Будете изучать нас, так ведь? Щупать пульс до и после аврала, слушать сердце во время полярной ночи и после нее. А потом напишете, конечно, научную работу? Ведь так? Я рад, доктор, служить Вам кроликом.

Сергей Матвеич испуганно посмотрел на него, смутился и ответил, что да, конечно, он, батенька, этакое что-то затеял, но при этом он так неопределенно щелкнул пальцами, что и магнитолог, и все остальные «кролики» больше не спрашивали Сергея Матвеича о научной работе. Было похоже на то, что он приехал сюда с единственной целью: лечить людей, если они заболеют, принимать у рожениц ребят, рвать зубы и вырезать аппендициты.

Для всего этого ему нужна была больница.

Дальше краткое описание в больнице: как доктор строил эту больницу своими руками.

Он сам и строгал, и пилил, мастерил какие-то палочки, суетился около плотников, сам выкрасил белой масляной краской стены, покрыл линолеумом пол. Людей было мало, а дел у всех много. Строился радиоцентр, гремели взрывы в порту: строилась угольная база. То был 1934 год…

Всего 17 лет прошло с момента революции. Гражданская война в 1922-ом году закончилась. И люди уже начали строить и стремиться дальше.

1934 год - исторический для Арктики, когда словно по волшебству возникали на пустынных берегах Ледовитого океана среди диабазовых скал здания, порты, мастерские, шахты.

Возникла и больница.

Теперь немножко о самой по себе личности и, даже бы сказал, профессионализме Сергея Матвеича, описанного в данной новелле.

Появилась больница. Появились и больные. Все больше женщины. Из отдаленных промысловых избушек, за сотни километров, на собаках приезжали они сюда за месяц, за два до «срока»…

Проблема была всегда, и они приезжали до срока, до зимы.

…и жили на зимовке. Приезжали и мужчины - с грыжей, с аппендицитом, с отмороженными пальцами, с увечьями, с больными зубами. Он лечил, и зубы даже пломбировал их; и многие, не успевшие на материке починить свои зубы, делали это у Сергея Матвеича.

Дальше некое отступление.

Как хирург по профессии и по складу души, он всегда предпочитал хирургические меры и даже, как смеялись на зимовке, оживлялся, если предстояло кого-нибудь «порезать».

- Мы, батенька, Вас сейчас почикаем немного, и Вам легче будет. Ну, вот и отчикали. Вот Ваша болячка.

К внутренним же болезням он относился подозрительно.

- Это там всякая терапия, панська хвороба. К чему Вам этим болеть, батенька? Этакая дрянь! - И утешал: - Предоставьте это природе. Природа - она мудрее. Все рассосется… Климат здесь чудесный… Здоровый климат!

И так было уж заведено, что каждый день во время обеда кто-нибудь громко через стол говорил:

- Доктор, у меня что-то голова сегодня болит. Рассосется?

Он говорит: - Рассосется, батенька, рассосется.

Таков был Сергей Матвеич, наш обыкновенный доктор. И если было в нем что-либо непонятное, то только - зачем он поехал в Африку…

И, естественно, вопрос.

Однажды, после вечернего кофе, когда в кают-компании было как-то по-особенному тепло и уютно, магнитолог Модоров подсел к доктору и спросил:

- Вы не обидитесь, Сергей Матвеич? Скажите: а зачем Вы поехали в Арктику?

Сергей Матвеич смутился, развел руками.

- Да как Вам сказать, батенька, - пробормотал он. - Кругом говорят: Арктика, Арктика… Думаю: дай-ка и я. Ведь не стар еще. Как находите: ведь не стар? - Он молодцевато покрутил усы. - Потом в больнице у нас, знаете, врач появился. Только что с Севера. Восторженный такой. Большое поле, говорит. Интересные случаи… Отчего же не послужить? Я и на фронте был… Всяко бывало… И потом…

Он поднял на собеседника свои честные голубоватые глаза и добавил просто:

- И потом - материальные условия очень хороши. Два года прозимую - ведь это, батенька, капитал. Домик смыслю себе срубить под Москвой. Знаете, этак садик… гамачок… клумбы… Обожаю настурции. И еще - ночную фиалку под окном…

Обычный доктор, обычный человек. Он просто приехал в Арктику зарабатывать деньги и лечить людей, т.е. профессионал. И это профессионал, который описан здесь.

Вот такой он был будничный и прозаичный, вот такой, каков он есть, - с большими красными руками, с брюшком под халатом, с запахом карболки…

Дальше беспокойная часть популяции.

Парторг зимовки, дядя Вася, пришел к доктору в больницу и уединился с ним в кабинете.

- Надо помочь, - сказал он, поднимая на доктора усталые глаза.

Посмотрите, как закалялась сталь. Там этих усталых глаз выше крыши.

- Позвольте, позвольте, позвольте, батенька! - удивился Сергей Матвеич. - Вы говорите, помочь. Дай-ка сюда вашу больную. Пожалуйста. Но ведь не могу же я принимать роды, которые, извините… находятся где-то в пространстве.

- Но надо помочь, доктор, - настойчиво повторил парторг.

- Нет. Это, право, чудесно! - рассмеялся доктор и даже всплеснул руками. - Дайте мне руки длиною в тысячу километров, чтобы я мог протянуть их… э… к ложу больной. Дайте мне, батенька, глаза-телескопы, чтобы увидеть за тысячи километров, и я готов, готов.

- Мы вам дадим такие руки и такие глаза, доктор, - сказал парторг. - И тогда…

- Я Вас не понимаю, батенька. Какие руки? Какие глаза?

- Радио Вам будет говорить о состоянии больной и, как это, о положении плода.

Он даже не помнит, собственно говоря. Он видит цель, что надо помочь человеку. Это парторг, который просто видит цель, но он минует вопрос ее достижения. Сейчас это тоже достаточно часто встречается.

…а Вы будете руководить по радио.

Опешивший Сергей Матвеич долго и молча смотрел на парторга.

- Вы как это… серьезно?! - наконец осведомился он шепотом.

- Вполне. Иного выхода нет.

Сергей Матвеич встал, надел халат и решительно направился к двери.

- Идемте к больной, - сказал он. Потом остановился. - Впрочем, зачем же халат? Ну, все равно. Какие странные вещи на свете. Первый случай в моей практике… э… заочные роды… Роды по радио. Представляю, как удивятся мои коллеги… Ну, все равно. Идемте.

Огуречная Земля была вызвана к аппарату. Диспетчер объявил всем полярным станциям…

Первый случай в моей практике, заочные роды, роды по радио. Представляю, как удивятся мои коллеги…

Дальше следующий момент - это информационный ресурс.

«Ввиду того, что радиоузел будет все время работать с Огуречной Землей, связь с остальными станциями временно прекращается до… до исхода родов».

Мы имеем проблему, мы имеем запрос, мы имеем специалиста, и следующая составляющая — телекоммуникационный ресурс. На сегодняшний момент о телекоммуникационном ресурсе, мне кажется, нуждается в доработке. Это все-таки не система, это как совершенный прорыв. Подключаем телекоммуникационный ресурс для того, чтобы связь была хорошая, чтобы не было лишних побег, помех.

Все замерли. Тихо стало в эфире. Затаив дыхание, следила Арктика за родами на далекой Огуречной Земле. Сергей Матвеич подошел к аппарату.

- Ну-с, - произнес он, заложив руки за пояс халата, и растерялся.

Он чуть было не произнес по привычке: «Ну, как Вы себя чувствуете, больная?» - но вспомнил, что, собственно, никакой больной перед ним нет. Пустота. Эфир. Некоторым образом, пространство.

Он явно был не в своей тарелке. Не было привычной рабочей обстановки, той, которая давала ему необходимое спокойствие. Он должен был видеть роженицу, слышать ее стоны, мольбы, привычно сочувствовать ее мукам, видеть кровь в тазу, ощупывать своими руками плод - это маленькое, скользкое, беспомощное тельце.

Но сейчас этого всего не было. 

Дальше подготовка специалиста к оказанию телемедицинской помощи - производству физиологического здоровья на расстоянии. На сегодняшний момент специалисты не готовы. Это второе исключение из возможностей развитий телемедицины самой по себе. Могу сказать Вам честно, я не совсем готов проводить такую манипуляцию дистанционно. Для этого необходимо иметь опыт. Он войну прошел, фронт, гражданскую. Он принимает решения за секунды. На сегодняшний момент таких специалистов нет.

Здесь, на радиостанции, он был, как белуха на берегу. Ровным светом горели лампы. Постреливало что-то в репродукторе. И тишина. Ни больной, ни стонов, ни мук.

Ни мук? Но она мучается там… в пространстве. Очень мучается… и ждет помощи. И все вокруг ждут. Что же, доктор, Сергей Матвеич, ну-ка…

Дальше уже чистая психология, метод визуализации. Мы представляем себе для того, чтобы погрузить себя в рабочую обстановку. Я представил себе ее, я могу ее почувствовать здесь и сейчас. Фантазия безгранична.

Он наклонился к радисту и сказал:

- Э… батенька… спросите доктора: в каком положении сейчас плод?

И с любопытством посмотрел, как его слова, словно горох, рассыпались точками и тире и понеслись в эфир. Через несколько минут он был… был уже и ответ.

Сергей Матвеич прочел его и сморщил мозг. Так… лоб. И так началась эта необыкновенная «заочная консультация».

- Плод в поперечном положении, - размышлял вслух доктор. - Да-да… Случай! Спросите-ка у моего коллеги, - обратился он к радисту, - знает ли он, хоть понаслышке, поворот плода по методу Бракстон-Хигстона…

Это следующий момент. Для того чтобы воспринять телемедицинскую услугу, надо быть окончательной готовым к тому, чтобы полученная информация была полезной. У Вас болит голова - выпейте аспирин. Вы пьете аспирин каждый раз, когда у Вас болит голова, в результате получаете язву желудка.

«Э, да откуда ему знать? Молодой человек. И терапевт к тому же», - размышлял он сам с собой.

Терапевт! Как все хирурги, он относился к ним с легким недоверием.

Ответ пришел, какого и ждал Сергей Матвеич: «Понаслышке знаю, но прошу во всем, без стеснения, руководить мной»…

Он хотя бы понаслышке это слышал.

- Вымойте руки спиртом и йодом. Все пальцы смажьте йодом. Минут десять мойте, батенька, - продиктовал доктор, и радист, послушно, словно священнодействуя, передал все, и «батеньку» в том числе. Кто его знает, может быть, и в этом «батеньке» есть свой медицинский смысл.

Доктор Огуречной Земли почтительно сообщил, что руки вымыты.

- Так! - удовлетворительно кивнул головой доктор. - Теперь асептика женщины. - Он подробно написал на бумажке инструкцию и передал радисту. И снова, любопытствуя и удивляясь, смотрел, как его слова, мысли, те, что еще минуту назад находились с ним в одном мозгу, сейчас чудодейственной силой переносятся за тысячу километров. И он впервые с уважением посмотрел на радиста.

Радист…

Радист - очень важная ключевая фигура во всем этом деле. Человек должен следить за обеспечением информации. Компьютер – это, конечно, важно, но он не может так быстро решать вопросы, как человек. Он действует по заданному алгоритму. При достижении цели необходимо иметь биологическую составляющую информационного поля.

Компьютер – это, конечно, важно, но он не может так быстро решать вопросы, как человек. Он действует по заданному алгоритму. При достижении цели необходимо иметь биологическую составляющую информационного поля.

Радист, ощущая важность момента, даже напружинился весь. Он просил:

- Давайте медленнее. Ведь тут букву пропустишь, изменишь, а ребенку и роженице повредишь.

- Ну-с, - сказал доктор, - теперь давайте сделайте внутреннее исследование. Введите левую руку…

Вот он надвигается, решающий момент.

«Что, если шейка матки недостаточно открыта? - озабоченно думал доктор. - Ах, отчего же я не там?! Ведь это уже… Ведь не могу же я отвечать, батенька, за то, чего не вижу даже».

А тут мы должны и ответить.

Ожидая ответа и непривычно волнуясь, он, чтобы успокоиться, отошел к окну и стал глядеть на улицу. На улицу? Была ли здесь улица? Сугроб снега под окном. Дальше амбар, бухта, и еще дальше - снег, снег и только снег. На крышах складов снег, на бухте снег, в тундре снег. Зеленоватый. Луна.

«Ах, и далеко же ты собрался, Сергей Матвеич!» - вдруг подумал он и удивился даже, что так далеко забрался, словно эта мысль впервые пришла к нему, словно он не второй год зимует, а только первый день.

Он произнес:

- Введите два пальца левой руки. - Радист в это время подал ответ с Огуречной Земли

- Ага! - прочел доктор и улыбнулся. - Открытие два пальца…

Т.е. возможности есть. Получена информация, доктор посмотрел, определился, получил информацию, и она пошла в обратку.

Ну что ж, голубушка? Будем делать поворот по методу Бракстон-Хигстона.

Сейчас начинается ключевой момент, когда именно дистанционно происходит решение проблемы.

Он подошел к аппарату. Ему торопливо пододвинули стул. Все как-то сразу поняли, что наступил, наконец, решительный момент. Радист побледнел. Парторг прохрипел: «Тише», хотя и без того тихо, удивительно тихо в комнате, где-то столпилось столько людей. Все замерли. Все с надеждой, с тревогой, с беспокойством смотрели на доктора.

У него мелькнула мысль: «Откуда у меня такая смелость? И такая власть. Вот я сейчас сижу, а он там все сделает… И, может быть, все будет благополучно. А это же я… я…»

Он произнес:

- Введите два пальца правой руки и старайтесь поймать ножку ребенка.

Застучал ключ, рассыпались в эфире точки, тире, и больше уже не было у доктора посторонних мыслей. Он видел перед собой роженицу. Это он вводил два пальца. И слышал стоны. И почувствовал мякоть детской ножки, такой беспомощной, такой…

- Да не ошибитесь! - закричал он (радист послушно постукивал). - Не спутайте ножку с ручкой. Найдите пятку. Пяточку, батенька. И зафиксируйте. А то еще за руку потянете… Это бывает…

На Огуречной Земле возле радиста также сгрудились в тревоге люди. Муж роженицы, потный, всклокоченный, бегал от аппарата к постели больной и обратно. Он передавал доктору радиограмму, выслушал ответ, бежал обратно к аппарату, шепча про себя слова доктора, боясь забыть их и перепутать.

Доктор был взволнован, но поддержка Сергея Матвеича его ободряла. 

Ощущая поддержку, что человек может помочь тебе словом, уже важна.

- Ничего, ничего, - бормотал он. - Мы с Сергеем Матвеичем поможем Вам… Ничего… Вот и пятка… Такая нежная…

«Захватил ножку», - пришла радиограмма.

- Ага. Захватил ножку. Молодец.

И по комнате зашелестело:

«Захватил ножку. Захватил ножку»…

Это художественное отступление.

- Так. Теперь поворачивайте за ножку, а наружной рукой…

И дальше уже идет процесс, как говорится, сам по себе. Помощь есть, ключевые этапы в любом моменте. И вот сейчас уже окончание.

Он был уже в пространстве. Он словно стоял у постели роженицы и отрывисто бросал указания ассистенту. «А он молодец, молодец! - думал он при этом об ассистенте. - Хоть и терапевт, а прямо хоть куда. Молодец». И в нем уже росла уверенность, что все будет хорошо. И ему уже казалось, что он и раньше был уверен в полном успехе. Это пришло, наконец, рабочее спокойствие. Он снова был в привычной обстановке.

Проходили минуты, казавшиеся всем вечностью. Уже час сидел Сергей Матвеич у аппарата.

«Все ли я предусмотрел? Каких еще ждать сюрпризов? Справится ли терапевт? Ах, отчего я не там! Все ли я спросил?»

Он устремил взгляд на репродуктор, словно от него мог услышать ответ. И услышал: точки, тире, точки, тире… китайская грамота. Он заглянул через плечо радиста на бланк.

- По-во-рот, - читал он, следя за каракулями, - про-из-веден бла-го-по…

- Благополучно! - закричал, не выдержав, радист.

- Благополучно, - всполошились все в комнате. - Доктор! Сергей Матвеич! Голубчик!

- Следите за сердцебиением ребенка…

Процесс еще не закончен. Квинтэссенция ситуации помощи, но роды сами по себе непредсказуемы. Каждый акушер это знает.

- Следите за сердцебиением ребенка!

Это он на себя рассердился за то, что сам обрадовался радиограмме, как студент-первокурсник, как куратор на первой операции…

Да, это бывает. Когда тебе уже кажется, что пройден путь, и ты уже сделал все, что можно, в конце возникают самые непредсказуемые ситуации, буквально на ровном месте, и специалист должен быть к ним готов.

Когда тебе уже кажется, что пройден путь, и ты уже сделал все, что можно, в конце возникают самые непредсказуемые ситуации, буквально на ровном месте, и специалист должен быть к ним готов.

- Следите за сердцебиением ребенка!

- Еще не родила…

Вот на этом я бы остановился. Вы, я думаю, прочитаете. Борис Горбатов, цикл «Обыкновенная Арктика», фильм снят, великолепная игра актеров. На этом я бы остановился в чтении рассказа.

По рассказу могу сказать: все родили, все нормально. Мы же не американцы, в конце концов, нагнетать тут в конце.

Телемедицинское оказание помощи было произведено в 1934-ом году при помощи азбуки Морзе.

Основное то, что телемедицинское оказание помощи было произведено в 1934-ом году при помощи азбуки Морзе. И все участники описаны достаточно ярко и красочно. Т.е. это и проблема, которая находится за тысячу километров, это и врач, который находится рядом, но он служит реципиентом информации. Он где-то когда-то слышал, потому что если такое сказать радисту, то радист этого не сделает. Просто человек рядом этого не произведет. Либо это должен быть сам по себе человек, т.е. мы обрисовываем в рамках телемедицины еще самопомощь, человек должен образовываться, должен знать, иметь начальные знания по медицине хотя бы.

Дальше третий момент - это метод передачи информации. Как мы успели заметить, точка-тире тоже подходит. На сегодняшний момент мы имеем намного больше, но связь не всегда устойчива. У связи есть ресурс, и это можно преодолеть достаточно быстро. Никаких проблем, я думаю, в этом не будет.

Следующее – это источник информации и готовность этого источника эту информацию предоставить, ответить за ее достоверность и то, как это будет реализовано. Потому что если бы тот человек, который там находится, схватился за ручку, повернул совсем в другое место, разве Сергей Матвеич виноват? Но очень больно, когда ты знаешь, как, но по ряду причин не можешь оказать помощь, и получается летальный исход. Но врачи к этому готовы.

Ярким мотиватором оказать помощь выступил парторг. На сегодняшний момент у нас нет партии, у нас есть деньги. В рамках оказания телемедицинской услуги важна философия медицины, которая остается всегда неизменной — это желание помочь.

Мы рассмотрели мотиватор, источник информации, телекоммуникационную схему саму по себе, мы рассмотрели сложную проблему и инструмент производства услуги.

Рано или поздно телемедицина будет. Она уже есть, уже есть сейчас. Если вам плохо, Вы звоните. Но Вы должны быть готовы к ней. Вы должны правильно ощутить помощь, правильно ее воспринять. И ради этого я провожу данный анализ ситуации.

Я Вам желаю здоровья и всяческих успехов. Самообразование — наше все. До свидания.