Здоровое питание в семье Бабуриных

Дмитрий Еделев:

Здравствуйте, уважаемые слушатели и зрители! Сегодня в нашей студии легендарный человек, легендарный политик, общественный деятель, великолепный семьянин, прекрасный человек, как говорят все его друзья, Сергей Николаевич Бабурин.

Сергей Бабурин:

Дмитрий Аркадьевич, я вам признателен за добрые слова, но вычеркните, пожалуйста, слово «легендарный»; я ещё живой, я ещё не история, не прошлое. Когда я недавно участвовал в выборах президента Российской Федерации, я знаю случаи, когда люди говорили: «Бабурин? Он что, ещё живой? Ему, наверное, лет 80», а мне ещё 60 нет. Вот что значит давно начинал, и многие считают, что то, что было в 1991-м, это примерно рядом с Октябрьской революцией.

Дмитрий Еделев:

Сергей Николаевич, вы были самым молодым председателем комитета Думы, насколько я понимаю.

Сергей Бабурин:

Нет, нет, нет. Я вообще председателем комитета не был никогда, я был в комитете по законодательству Верховного Совета, председателем подкомитета, я потом был… Вообще-то, чуть не обманул. Я же действительно во время событий 1993 года был Председателем комитета Верховного Совета по судебной реформе и работе правоохранительных органов, и после расстрела парламента именно в этом качестве попал в тюремную камеру. Потом я дважды был заместителем Председателя Государственной Думы, руководителем фракции. Но, извините, я профессор, я преподаватель, я работаю в Институте государства и права Российской Академии наук, и мне это тоже по сердцу.

Дмитрий Еделев:

Сергей Николаевич, все знают вас как великолепно учёного, политического деятеля, руководителя. Расскажите два слова о своей семье. Я знаю, что вы редкостный семьянин.

Сергей Бабурин:

Я надеюсь, что таких, как я, все-таки большинство, потому что, действительно, для меня семья - неотъемлемая часть жизни, без которой я себя не мыслю. Мы с моей супругой Татьяной, и нашими уже подросшими четырьмя сыновьями, я думаю, являемся неким целым, это действительно семья. У старших уже есть свои семьи, отделившиеся, уже есть двое внуков, но все 1990-е годы, в начале моей политической деятельности, пожалуй, именно семья была для меня тем духовным стержнем, который позволял соизмерять мечты, порывы, веру, доверие, ответственность, и всё гармонично укладывать в служение Отечеству. То есть, Отечество и семья для меня понятия единые, потому что невозможно быть человеком, который говорит: «Я люблю Отечество», но не любит свою семью. Как он будет любить свой народ?

Дмитрий Еделев:

То есть, вы ассоциируете семью с народом, с Отечеством, Сергей Николаевич?

Сергей Бабурин:

Конечно! Меня упрекают, что я отношусь к русским консерваторам, к националистам, потому что я выступаю за традиционные ценности. Я говорю, действительно: если мы разрушим наши семейные ценности, наши представления о том, что нужно любить родителей, уважать их, даже если есть некие сложности в личных отношениях, никогда нельзя забывать, что это твои родители. Точно также лад между мужчиной и женщиной в семье. Я не могу воспринимать однополые семьи. Почему? Когда говорят: «Вы выступаете против гей-парадов», я отвечаю: «Я выступаю против разврата как такового, гей-парада или парада развратных мужчин и женщин – все недопустимы». Вообще, должно быть что-то сакральное, когда мы говорим о семье. Мужчина и женщина в семье, муж с женой, и всё, что там, за кулисами ― это табу, не надо вытаскивать на люди, кто с кем спит, подглядывать в замочную скважину, это аморально. Да, я старорежимный человек, я до сих пор люблю свою жену, я очень уважительно относился к своей тёще, до последнего дня её жизни. Мне с тёщей повезло, мы с ней всегда были душа в душу. Я любил и люблю анекдоты про тёщу, и она мне их прощала, но у нас всегда было полное взаимопонимание.

Очень важно взаимопонимание в семье, начиная с пелёнок. Нынешнее поколение не знает, что такое стирать пелёнки, у них подгузники и прочие прелести одноразового использования, а у меня старший сын был до 2,5 лет общежитским ребёнком. И я аспирант, и моя жена была аспирантка, поэтому на ней – кормление, готовка, на мне – стирка пелёнок и все хозяйственные вопросы. Так что, у нас в семье всегда было распределение – кто что может, тот то и делает. Почему я не считаю предосудительным, когда мужчина моет посуду? Он тоже член семьи, у него жена не домработница, в конце концов. Я даже готовить иногда люблю, но тут я стараюсь без фанатизма, иначе из кухни не выйдешь, некогда будет другими делами заниматься.

Дмитрий Еделев:

Сергей Николаевич, в связи с этим вопрос, может быть не совсем по теме программы, но всё-таки: как вы попали в общежитие? В двух словах, если можно.

Сергей Бабурин:

Я вырос на севере Омской области в маленьком городке Тара, и я попал в Омск, поступив в университет. Для меня огромный миллионный город был потрясением. Первое моё общежитие ― общежитие студента I курса юридического факультета Омского университета. Семейное общежитие было после окончания вуза. После того, как я отслужил срочную службу и вернулся из Афганистана, к счастью, целым и невредимым, я поступил в аспирантуру, как и моя супруга, и нам дали комнату в общежитии уже в Ленинграде. Там у нас родился наш первенец. Вообще, наши сыновья – как вехи кочевой жизни. Старший родился, когда мы учились в Ленинграде, второй родился, когда мы вернулись в Омск, работали уже в вузах, третий родился, когда я был в Москве уже как депутат и привёз туда семью на временное проживание. Третий и четвёртый родились у нас уже в Москве. Общежитие было привычной жизнью. Там и делалась молодая наука, и делалось многое другое, если говорить не об учебных, не о аспирантских, о других, о рабочем общежитии. Это сейчас очень всё непросто, запутано: либо бездомный, либо олигарх, и очень средняя маленькая прослойка, которую наша сегодняшняя жизнь, по-моему, добивает.

Дмитрий Еделев:

Сергей Николаевич, существовали какие-то традиции питания в вашей семье, именно в вашей семье?

Сергей Бабурин:

Традиции были заложены родителями ещё в период детства и отрочества, в школьные годы. Тогда всё было проще. Все продукты были натуральными, у нас была корова, родители выращивали, у нас были куры, свиньи, кролики.

Дмитрий Еделев:

То есть, натуральное хозяйство.

Сергей Бабурин:

Конечно же, огород. Сибирь ― страна вечнозелёных помидоров. Помидоры у нас не вызревали, они собирались зелёными и раскладывались; тут было противоречие: раскладывались либо в тёмном месте, под кроватями, либо наоборот, на подоконниках, чтобы солнце светило, и там иногда они уже доходили до спелости, становились оранжевыми или даже красными. Огурцы, капуста, зелень ― всё было с тех пор. Нынешние горожане не могут себе представить то чувство восторга, когда ты выходишь зимой в сени (мы жили в своём доме), там стоит огромная бочка с сухой брусникой, засыпанная целая бочка; ты берёшь оттуда огромным ковшом, заносишь, либо просто ешь как таковую, либо начинают пироги с ней готовить, или варить какие-нибудь морсы. Ягоды и грибы были аксиомой. Может быть, та исходная здоровая пища, когда молоко… Парадокс, но я не любил парное молоко. Для отца моего, царствие ему небесное, парное молоко было лучшим блюдом, а я предпочитал молоко из холодильника.

Может быть, с точки зрения специалистов вы будете меня ругать, но я всю жизнь люблю холодные напитки. Холодное молоко, чистая холодная вода для меня принцип в течение всей жизни. Я очень люблю чистую холодную воду, причём, холодную до ледяного состояния, талую люблю. Даже сегодня, несмотря на очередные моды на запрет замораживать воду в пластиковых бутылках, я замораживаю и использую дома для питья. Когда я дома пью воду, я смотрю, чтобы был лёд и часть воды, которая растаяла, она для меня самая вкусная. Здесь очень важно бережно относиться к зубной эмали, чтобы она вся не повылетала. Я за минувшие несколько десятилетий никогда не болел ангиной, и я считаю, только потому, что я холодной водой тренировал своё горло. Когда стали говорить, что человеку надо в день пить 2 литра воды, я говорю, что я всю жизнь так и делаю. Для меня важна чистая вода, я могу отказаться от чая, от морсов, напитков, соков. Иногда чередую: газированную, не газированную; не боюсь газированной, наоборот, газированная минеральная вода.

Самое главное, могу честно признаться: и есть, и пить надо с удовольствием. Нельзя без удовольствия, нельзя вынужденно. Когда по времени нужно поесть, садишься, начинаешь есть, не испытывая никакого вкуса ― это ужасно. Не могу понять таких людей. Жена, на мой взгляд, мною должна быть довольна. Я ем всё. Когда спрашивают, что вы любите или не любите, жена приготовила или мама, или даже в ресторане: «Что вы любите?», – я люблю всё, давайте выберем, что, может быть, сейчас у меня по настроению. Многие не могут понять, почему я особенно люблю гречку, из всех гарниров, всегда. Я не помню случаев, чтобы я взял что-то другое, когда есть выбор и есть гречка. Я думаю, гречка – уникальный продукт, может быть, в будущем скажут, что это какой-нибудь стратегический продукт. Безусловно, для меня – позитивный компонент еды.

Я помню, ещё в мои детские годы, когда зимой, в ноябре, забивали свиней, резали скот, чтобы запасать мясо, мясопродукты, от свиней сало на зиму, потому что кормов уже было мало, его рассчитывали, чтобы запасов кормов для скота хватило на зиму. Это был праздник живота, потому что свежее мясо. Моя бабушка делала колбасы, делала свежее различное жаркое, их вкус, конечно, фантастический. Нужно по возможности есть свежие продукты. Я не фанат, я вообще не охотник, так сложилось. После Афганистана я даже в тир не мог себя заставить зайти, я настрелялся на всю жизнь и поэтому я не охотник. Я не осуждаю охотников, каждый по-своему с ума сходит, тут все по-разному. Более того, я даже не могу себя отнести к фанатам рыбалки, но иногда люблю.

Как-то удалось побывать на майской рыбалке на Таймыре, причём, со мной были двое средних сыновей. Там занимались подлёдным ловом и привезли буквально через день в Москву небольшой запас гольца. Конечно, он был уже охлаждённый, но, что такое блюдо из свежей рыбы ― тот контраст я помню до сих пор. Мороженая и свежая рыба ― это небо и земля. Точно также, как варить свежие креветки или креветки, которые неизвестно сколько месяцев были в морозилке. Я за период своей депутатской жизни побывал почти во всех уголках нашей страны, и как-то даже ловил креветки на сахалинском побережье. С огромным сачком ходил среди водорослей, вылавливал. Я никогда не ожидал, что они такие прозрачные или чуть-чуть, слегка зеленоватая спинка. Когда ты свежие креветки бросаешь в кипящий на костре котёл, и они становятся ярко-оранжевыми, не розовыми, а ярко-оранжевыми, то вкус у них, конечно, другой.

Сейчас можно, конечно же, разную пищу употреблять. Я знаю, что существует уйма диет. Всю жизнь не придерживался ни одной, потому что, на мой взгляд, нравится какая-то – главное, чтобы она тебе нравилось, – выбирай пожалуйста, только не путай диету с голодовкой. Точно так же, как верующим людям. Ведь, они в дни поста только определённую пищу вкушают, мудрые люди говорят: не надо путать пост с голодовкой, это разные понятия. Пост – духовное понятие, издевательством является, когда ты приходишь в магазин и видишь табличку «Постная свинина» или «Постное мясо». Люди совершенно невежественны. В этом отношении сегодня я, наверное, обрушу ваши устои или нарушу ваши требования, если честно признаюсь: многие годы игнорирую запрет есть колбасу. Ем колбасу.

Дмитрий Еделев:

Сергей Николаевич, скажите пожалуйста, какие из продуктов питания, которые готовила ваша мама, остались у вас в душе́? Что она такое готовила именно из раздела здоровой пищи, что вам больше всего полюбилось?

Сергей Бабурин:

Прежде всего, давайте, определимся в понятиях. Я, как доктор юридических наук, предлагаю определиться в понятиях, потому что, когда говорят «здоровая пища» и начинают перечислять критерии, тут же появляется другой оппонент: «Нет, эта не здоровая, здоровая другая». Чтобы не спорить, хочу сказать, что существуют разные подходы. К нездоровой пище я, например, всегда отношу крайности: очень горячее или очень холодное, очень жареное или иногда совсем сырое. Кто-то любит рыбную сыроежку, допустим, я иногда с испуга её ем или просто захотелось в компании, но предпочитаю, все-таки, варёные или жареные блюда. У меня дома даже существует некий творческий конфликт между стилем, который я воспринял от родителей, и стилем моей замечательной супруги. Татьяна шикарно готовит, она предпочитает всё делать на пару, мягко, нежно, так тушить, чтобы таяло во рту. Меня же с детства приучили к крестьянской пище, чтобы, если картошка – так жареная с корочками, да ещё на шкварках, чтобы были шкварки, и не могу переучиться, хотя понимаю, что картошка – не самый лучший продукт. Он полезный, любые продукты полезны, если они в меру, без фанатизма, но жареная, конечно, для многих, особенно, у кого какие-то болезни, не рекомендуется. Но, если человек здоров, я считаю, что в жареном с хрустящими корочками есть удовольствие, и мясо хрустящее, и картошка. В любом случае, когда ты ешь, ты должен получать удовольствие, иначе лучше не ешь.

Дмитрий Еделев:

Сергей Николаевич, вы трудоголик, насколько я знаю. У вас огромное количество поездок, командировок, встреч, научная работа. Скажите, как строится ваш режим дня, отдыха и питания, если есть некий стандартный режим.

Сергей Бабурин:

Я принадлежу к тем, кто считает, что завтракать нужно хорошо. Если делить сутки условно на циклы, то на завтрак у меня, по возможности, может быть каша.

Дмитрий Еделев:

Какую предпочитаете, кроме гречневой?

Сергей Бабурин:

Гречневую кашу утром редко у нас готовят, обычно овсяная. Обычно овсяная каша, иногда бывает перловая, я в этом отношении не привередлив. Я привык, что должно быть что-то из зелени, может быть, фрукты, может быть огурцы или помидоры с зеленью. Тут у нас теоретические споры в семье, я всё-таки говорю: дайте мне нормальный кусок котлеты, кусок мяса, потому что завтракать надо плотно, потому что иногда жизнь у меня такая дурная, что ты не обедаешь. Плохо, конечно, я знаю, но иногда такое стечение дел, что у тебя деловые встречи каждый час, каждый час, и ты едва успеваешь попрощаться с одними – принимаешь других или едешь сам куда-то на встречу к другим. Самое дурное в образе жизни депутатов, это когда они, допустим, с 10 утра и до самого вечера каждые полчаса с кем-нибудь пьют чай с печеньем, иногда с конфетами. Это запредельно неправильно, но иногда так бывает, иногда бывает. По крайней мере, лучше, чем каждый час пить коньяк, не так сказывается на твоём состоянии, но иногда и так бывает.

Когда я в 1990-м году стал депутатом, я был одним из самых молодых, вы правы, депутатов. Почему сегодня многие и говорят: «Как, Бабурин ещё живой? Вроде, его поколение ушло». Нет, моё поколение только пришло. Я среди своих коллег один из немногих, кто остался в политике, остальные уже по возрасту ушли. Так вот, в 1990 году, я, став депутатом, столкнулся с проблемой: я не пил алкоголь. Представляете, всё моё детство и юность прошли без алкоголя, в семье было не принято. Да, я знаю, что, когда родители принимали гостей, собирались, на стол выставлялась бутылка алкогольного напитка. Обычно была водка или самогон, коньяки в Сибири были чем-то супер-праздничным, и никогда, даже когда я учился в старших классах, никогда алкоголь не распространялся на детей. Я впервые в жизни попробовал вкус шампанского, когда поступил в университет; мне родители выставили бутылку шампанского, мы вместе распили. Не буду говорить, что никогда, ― да, иногда шампанское чисто как символ праздника, но я всё же не пил алкоголь. Но в 1990 году я понял, что это мешает работе, потому что многие вопросы депутаты обсуждают и о чём-то договариваются не в зале заседаний, а вечером на различных встречах. Мы тогда жили в гостинице «Россия», все иногородние. Собираемся в номер, допустим, к одному из депутатов, там тут же разливают. Ты говоришь: «Я не пью» ― «А что пришёл? Если не пьёшь, зачем пришёл?» В этом отношении я стал пить вино. А у нас же как? Если ты не пьёшь водку – ты не русский человек. Я нашёл способ отвязаться от тех, кто требовали пить водку, пришёл к вину.

Дмитрий Еделев:

Сергей Николаевич, мы про здоровое питание беседуем.

Сергей Бабурин:

Я просто хочу подчеркнуть: я вынужденно на это пошёл. Я сказал: «Вы требуете, чтобы я выпил водку? Я выпью, но только после отставки Ельцина». И вы представляете, я впервые в жизни выпил водку, когда мне было 40 лет, 31 декабря 1999-го года. Я не жалею, когда мне говорят, мол, сколько ты не допил по жизни, я отвечаю: «Не в алкоголе счастье». Когда мы собираемся семьёй, главное - это общение, с друзьями то же самое. Да, иной раз что-то потребляем.

Может быть, я опять нарушу ваши медицинские традиции, но у меня был случай. Когда я был ректором университета, приезжает в гости Николай Константинович Байбаков, легендарный последний сталинский нарком. Ему уже 93-ий год. Я ему утром чай, кофе, он поворачивается к своему помощнику и говорит: «А Бабурин что, даже не нальёт? Я привык последние 25 лет 50 грамм коньяка утром, два раза по 50 в обед и 50 вечером». Тут же, конечно, коньяк ему принесли, он 50 грамм выпил и пошли выступать. Он выступал перед студентами, я сопровождал. Он пил коньяк. Я знаю многих, сегодня могу сказать. Мы на прошлой неделе поздравили Шиманского Всеволода Павловича, ему исполнилось 98 лет. Он собрал друзей, бодрый, крепкий. Глядя на него, можно задуматься, что такое здоровое питание, что такое здоровый образ жизни? Да, он пьёт только водку, но очень немного. Каждый день вечером он час гуляет, эту традицию заложила его покойная жена. Несмотря ни на какую погоду, в плохую погоду с зонтиком, но час гуляет, несмотря на возраст, а ведь он на пенсию ушёл в 1988 году, ещё и фронтовик, он прошёл всю войну, в армию был призван ещё в 1939-м, и он сегодня является эталоном. Перед Новым годом я навестил другого нашего легендарного ветерана, Кравцова Бориса Ивановича, бывшего министра юстиции СССР, и он стал мне рассказывать, как сдавал на водительские права. У него срок истёк, он пересдавал, но, с учётом его возраста, его отправили на все комиссии. Он прошёл все медицинские комиссии и ему выписали на следующие десять лет, до 105 лет, водительское удостоверение, он водит машину. А Героя Советского Союза он получил за подвиг в 1943 году при форсировании Днепра, при освобождении Запорожья.

Такие у нас, дай бог здоровья таким людям. Они, конечно, и Всеволод Павлович говорит: никогда не переедать. Если произошло, что ты переел, значит, после остановись, сделай паузу, чтобы следующий приём пищи был через 10-15 часов, не раньше. Я тоже так стараюсь выдерживать. Иногда самое страшное ― ужин, вы спрашивали про завтрак, обед, ужин. В обед, как правило, в зависимости…

Дмитрий Еделев:

Сергей Николаевич, а можно вернуться на один вопрос? Утром: чай, кофе, вода?

Сергей Бабурин:

Я обычно предпочитаю воду, но иногда – что жена предложит: чай так чай, кофе так кофе. Но чай, честно скажу, люблю больше, чем кофе. Я вообще не кофейный человек, но, если дают кофе, я не буду говорить: «Дайте мне что-то другое», нет. Давайте, говорю, кофе, но прежде всего – вода. Вообще, я рекомендую, по крайней мере, скажу, что я так делаю: обязательно воду с самого утра до завтрака, воду перед завтраком, причём, даже чуть ли не за час, когда организм только начинает работать. И обязательно я пью воду после завтрака, то есть, после обеда. Когда мы завершили всю трапезу, я тоже стараюсь выпить стакан воды, с газом или без газа – уж как повезёт.

Дмитрий Еделев:

Как жена разрешит.

Сергей Бабурин:

Обычно в обед она далеко, поэтому она не контролирует. Был у меня старший друг Борислав Милошевич, он был послом Югославии в нашей стране. Он обычно звонил и говорил: «Сергей Николаевич, надо повидаться, поговорить. Поехали в сербский ресторан. Хоть и пост, а я вас буду угощать сербским мясом». В Сербии не так относятся к постам, у них практически нет исключения в пище. На самом деле, я стараюсь соблюдать посты, но жизнь такая, что не всегда удаётся. Как-то я разговаривал на эту тему со своим очень добрым духовным наставником, архиепископом Витебским и Оршанским Дмитрием. Он говорит: «Сергей Николаевич, а вы действительно помните, что пост - это духовное?» Тот строгий режим, который обычно бывает в пост, нельзя есть то-то, то-то, – он для монастырской жизни. Самое главное во время поста - это чистота духовная, соблюдение духовных ограничений. Здесь, если ты хочешь на пище соблюдать полный режим поста, то во время поста ты не должен ни ходить в гости, ни ездить в путешествие. Почему? Потому что, если ты к кому-то пришёл и тебя угощают не постной пищей, у тебя выбор: отказаться, «Я не буду есть, потому что я пощусь», или нарушить свои планы и съесть, допустим, мясо. Так вот, если ты не будешь есть мясо, сказав: «Я пощусь», ты совершишь больший грех, чем если бы ты съел, потому что грех гордыни, когда ты говоришь, что «А я такой», замолить труднее, чем нарушение питания. Поэтому, если хочешь соблюдать посты ― сиди дома, иди в монастырь, и соблюдай сколько хочешь; а если, извини, ты приглашён в общественное место, ты должен вести себя как приличный человек, уважающий хозяина.

Поэтому с обедами сложнее, тут уже приходится ориентироваться на людей. Допустим, если ты пригласил кого-то пообедать, ты должен на его предпочтение ориентироваться, либо сразу предупреждать, допустим: едим только рыбное или что-то другое. Но, обед – ладно, единственное, стараюсь больше салатов, больше зелени. Допустим, из первых блюд я предпочитаю два вида. Иногда хочется другого, например, хочу сегодня харчо. Но, в целом, летом я люблю окрошку на квасе или на кефире, в зависимости от настроения, и у меня есть, честно вам признаюсь, и боюсь, что повергну вас в ужас, любимый суп ― гороховый суп. Когда у меня есть варианты среди супов, я выбираю гороховый.

Дмитрий Еделев:

Постный гороховый суп?

Сергей Бабурин:

Желательно с копчёностями, но и постный тоже. В пост можно постный, но он должен быть или со шкварками, или ещё с чем-то, всё должно быть так, как в идеале. Я в Афганистане научился готовить плов, в юности меня научили варить нормальную уху. Поэтому, когда я прихожу даже в приличный ресторан, и мне там приносят, говорю: «Извините, это у вас не уха. Это рыбный суп. Хороший, но не уха, не надо называть его ухой». Или иногда приносят плов, говорю: не надо рисовую кашу с мясом называть пловом, это разные блюда. Настоящий плов имеет 45 видов, как минимум.

Дмитрий Еделев:

Сергей Николаевич, а есть какой-нибудь маленький секрет, которым вы готовы поделиться по приготовлению плова?

Сергей Бабурин:

Я после Афганистана любил показывать, как я умею готовить, потом понял, что я от казана не отойду в жизни. Я начал сокращать, сокращать, сокращать, поэтому сейчас делаю очень редко, но стараюсь соблюдать ритуалы. Обязательно прокалить масло. Вначале в масле жарить молочную косточку, только затем идёт добавление лука, моркови, может быть, других специй, затем идёт мясо, и в последнюю очередь, когда мясо готово, туда идёт рис. Причём, рис нужно очень серьёзно промывать, какой бы хороший вы не купили, какой бы реклама не была. Есть разные сорта риса, иногда бывает рис продолговатый - это идеальный, длинненькие рисинки, иногда рис бывает для плова просто непригодный. Он идёт для каши, там более, дроблёный, что ужас.

Дмитрий Еделев:

Сергей Николаевич, у нас осталось всего полминуты эфира. У вас есть время сказать своим друзьям, близким, тем, кто вас знает, тем, кто вас любит, то, что вы хотите сказать.

Сергей Бабурин:

Недавно мы отмечали день памяти Олеся Бузины, блистательного историка, журналиста, публициста, убитого в Киеве после переворота. Я прочитал изданные сейчас вновь некоторые его произведения. Так вот, одна из его последних статей, написанная незадолго, буквально за пару дней до гибели, называлась «Моя мечта». Он сказал там одну принципиальную мысль, которую я рискну повторить, в наше время она – не праздная тема. Он сказал: «Моя мечта - чтобы все мои родные и близкие были живы и здоровы». Я желаю всем друзьям, всем родным, вообще всем хорошим людям, чтобы они были живы и здоровы; чтобы помнили, уважаемые радиослушатели или телезрители, что надо относиться с пониманием и даже со снисхождением к недостаткам других людей. Нельзя прощать подлости. Ошибки, проступки иногда, может быть, требуют снисхождения. У меня иногда спрашивают: «У вас есть враги?» У меня нет врагов, потому что, если враги, надо брать пулемёт и уничтожать. У меня есть противники, да, мы ругаемся иногда вдрызг, у нас разное представление о жизни, о стране, о будущем, но это противники, с которыми надо уважительно иметь дело. Так вот, я даже противникам желаю здоровья и благополучия, чтобы мы выводили нашу страну из сегодняшнего дурацкого тупика, в котором нас заставляют обустраиваться, на свет белый, чтобы мы шли вперёд, а не топтались на месте.

Дмитрий Еделев:

Спасибо большое! Хочу напомнить, что в нашей студии был Сергей Николаевич Бабурин. Большое, большое спасибо Сергей Николаевич за эфир!